— Ты что, серьёзно? Прямо сейчас решил об этом поговорить? — Кира замерла с телефоном в руках. Подруга как раз отправила голосовое поздравление, и оно продолжало играть в тишине кухни.
— А когда? Вечно ты занята, вечно куда-то торопишься, — Сергей нервно мерил шагами кухню, то и дело поправляя ремень на джинсах – похудел за последний месяц, брюки стали велики.
— Так, подожди, — Кира положила телефон на стол. Голосовое сообщение всё ещё бормотало что-то про счастья-здоровья. — Давай по порядку. Что именно ты хочешь мне сказать?
— Я встретил другую.
Кира молчала.
— Другую женщину. И она… В общем, всё серьёзно.
Кира молча смотрела на мужа. В соседней квартире играла музыка – соседский мальчишка опять тренировался на пианино, но всё никак не мог попасть в ритм.
— Серьёзно? — наконец выдавила она. — Настолько серьёзно, что ты решил сообщить мне об этом в день моего рождения?
— Я не специально выбрал этот день! Просто… В общем, она беременна.
— И кто она?
— Маша. Работает в «Ромашке», это кафе на трассе. Я там часто останавливался в рейсах.
Кира встала, подошла к окну. На детской площадке внизу мамочки катали колясочки. Обычный день, обычная жизнь. А у неё тут обычная жизнь рушилась…
— И что дальше?
— Мне нужно съехать отсюда. То есть… тебе нужно съехать.
— Не поняла.
— Квартира записана на меня. И ещё… В общем, у меня кредиты.
— Какие ещё кредиты?
— Большие. Два миллиона.
Она развернулась так резко, что чуть не сбила горшок с геранью на подоконнике.
— Сколько?!
— Два миллиона, — Сергей наконец перестал ходить и тяжело опустился на стул. — Надо было крутиться как-то. Фура старая, ремонт, запчасти…
— И конечно, ты решил не говорить мне. Потому что я же кто? Так, жена. Двенадцать лет вместе – ерунда, да?
— Кир, ну хватит…
— Нет, это ты хватит! — она почувствовала, как начинает дрожать голос. — Значит так. Квартира твоя – окей. Кредиты твои – прекрасно. Беременная… подруга – вообще супер. Только знаешь что? Иди ты со всем этим знаешь куда?
Наташа открыла дверь и застыла на пороге:
— Господи, Кирка! Ты чего как привидение? На тебе же лица нет!
Кира молча прошла в квартиру, волоча за собой потрёпанную сумку. Неделя скитаний по подругам далась нелегко – у всех свои семьи, свои проблемы, надолго не останешься.
— Есть хочешь?
Кира помотала головой, но желудок предательски заурчал.
— Так, всё ясно. Сейчас будем тебя откармливать, — Наташа направилась к холодильнику. — Пельмени будешь?
— Наташ, не надо…
— Надо, Кира, надо! Ты на себя в зеркало давно смотрела?
Сестра гремела кастрюлями на кухне, что-то бормоча себе под нос. А Кира сидела в комнате, разглядывая незнакомую квартиру. Большая, светлая, с новой мебелью – Наташкина кофейня явно приносила неплохой доход. Та самая кофейня, из-за которой Сергей запрещал общаться с сестрой – мол, непонятно, откуда у неё деньги на такой бизнес…
— Вот, держи, — Наташа поставила перед ней тарелку. — И не спорь! Будешь есть, пока не увижу, что тарелка пустая.
— Как в детстве, — слабо улыбнулась Кира.
— А то! Я же старшая сестра, мне можно командовать.
Они помолчали. Наташа смотрела, как сестра ковыряется в тарелке.
— Рассказывай.
— Что рассказывать?
— Всё рассказывай. Почему ты неделю по подругам моталась, а ко мне не пришла?
Кира вздохнула:
— Да потому что твой драгоценный зять всегда говорил, что ты… Ну, извини.
— Что я плохая? — Наташа невесело усмехнулась. — Да брось, я помню все его намёки. Как же, бизнес-леди, своя кофейня – значит, обязательно что-то нечистое.
— Прости меня. Я из-за него почти и перестала с тобой общаться.
— Ладно, забыли, — Наташа махнула рукой. — Ешь давай. А то похудела так, что ветром сдует.
— Да не лезет ничего…
— Нет уж, будь добра! — Наташа придвинула тарелку ближе. — Мне тут этот… позвонил вчера.
— Кто?
— Муж твой бывший. То есть, пока ещё не бывший – вы же не развелись. Спрашивал, не у меня ли ты.
Кира замерла с вилкой в руке:
— И что ты сказала?
— Послала его. Культурно, — Наташа фыркнула. — А что случилось-то? Чего он тебя ищет?
— Да кто его знает…
На почте было непривычно тихо. Обычно в этот час набегали пенсионеры с квитанциями, но сегодня почему-то никого.
— Кира Андреевна, вам письмо, — молоденькая почтальонка Света протянула конверт.
— Мне? — Кира удивлённо посмотрела на обратный адрес. — А, от банка.
— Может, выиграли что? — Света хихикнула.
— Ага, миллион долларов и поездку на Мальдивы, — Кира вскрыла конверт и пробежала глазами текст. — Прекрасно. Муженёк мой бывший и тут отличился – не платит по кредиту третий месяц.
— А вы-то тут при чём?
— Вот и я о том же. Придётся к юристу идти.
Телефон в кармане завибрировал. Высветился незнакомый номер.
— Алло?
— Кир? — голос Сергея. — Не бросай трубку! Просто выслушай…
Она нажала «отбой» и выключила телефон.
— Кира Андреевна, — Света мялась у стойки. — А можно спросить?
— Давай.
— А правда, что ваш муж…
— Бывший муж.
— Ну да. Что он… того… с буфетчицей?
Кира подняла глаза:
— Света, тебе сколько лет?
— Девятнадцать.
— Вот и занимайся работой. Меньше слушай сплетни.
— Да я не специально! Просто в магазине говорили…
— В каком магазине?
— Ну, в «Пятёрочке». Кассирша Марь Иванна рассказывала, что её племянница…
— Стоп, — Кира подняла руку. — Не хочу ничего знать. У нас почта, а не клуб любителей посудачить.
День тянулся медленно. Кира механически выполняла привычные действия – принять посылку, выдать перевод, поставить печать. А в голове крутилось одно и то же: «Как он посмел? Как мог?»
— Девочки, я закрылась, обед! — в окошко заглянула заведующая. — Кира, ты идёшь?
— Нет, Людмила Петровна, я попозже.
— Смотри, опять голодная останешься.
Кира достала телефон, включила. Тридцать пропущенных от Сергея. И сообщение: «Давай поговорим. Это важно.»
«Важно было двенадцать лет не врать,» — подумала она и снова выключила телефон.
В «Ромашке» было накурено и шумно. Дальнобойщики заезжали перекусить, водители маршруток торопливо глотали кофе, случайные посетители жевали пирожки.
— Маш, два чая и беляши! Давай четыре — крикнул очередной клиент.
— Несу-несу! — Маша ловко лавировала между столиками с подносом. Аккуратная причёска, яркая помада, белый передник – настоящая картинка.
— Мань, — окликнул её щупленький мужичок. — А где этот, здоровый который? Сергей, кажется?
— Какой Сергей? — Маша невинно захлопала ресницами.
— Ну, который к тебе всё захаживал. На фуре ещё ездил.
— А, этот… — она махнула рукой. — Да кто ж его знает! Работа у них такая – сегодня тут, завтра там.
В подсобке грохнула дверь. Маша обернулась – Ленка, её сменщица, делала страшные глаза.
— Так, девочки, я на перерыв! — крикнула Маша и скрылась за дверью подсобки.
— Ты чего? — зашипела она на Ленку.
— Маш, беда! Тот хмырь, ну, который возле «Пятёрочки» живёт – он про тебя спрашивал!
— И что?
— Да он же Олега знает! Того самого!
Маша побледнела:
— Вот чёрт… И что теперь делать?
— А то ты не знаешь! Как обычно – собирайся потихоньку. Пока не поздно.
— Думаешь?
— А то! Третий раз уже на те же грабли наступаешь. Хватит уже, пора линять.
Маша прислонилась к стене:
— Да уж… А с этим-то что делать? С Серёгой?
— А что с ним? Сам виноват. Нечего было уши развешивать.
За дверью послышались шаги. Девушки замолчали.
— Маша! — раздался голос хозяйки. — Ты где застряла? Там люди ждут!
Сергей сидел в кабине фуры, припаркованной через дорогу от «Ромашки». Который раз он приезжал сюда, надеясь поговорить с Машей. Она каждый раз находила причины отказать – то занята, то голова болит, то смена длинная.
— Привет, Серёг! — в окно постучал Витёк, местный механик. — Чего не заходишь?
— Да так… Думаю пока.
— А чего думать? Маша твоя там, работает.
— Вот именно что моя, — пробурчал Сергей.
— Слушай, — Витёк переминался с ноги на ногу. — Ты это… В общем, я тут краем уха услышал…
— Что услышал?
— Да так, ерунда наверное. Ты лучше сам зайди, послушай. Там Машка с подругой в подсобке сидят, треплются.
Сергей нахмурился:
— И что?
— Да говорю же – сам послушай. Только тихонько зайди, через чёрный ход. И это… Не говори, что я сказал.
Сергей медленно вылез из кабины. Что-то в голосе Витька было такое… Нехорошее.
Чёрный ход «Ромашки» выходил на пустырь. Сергей осторожно приоткрыл дверь, чтобы петли не скрипели. За стеной раздавались голоса.
— Ленка, ты представляешь? Этот олух реально поверил, что ребёнок его!
Сергей замер.
— Который? Дальнобойщик, что ли?
— Ну! — Машин смех резанул по ушам. — Разводится с женой, квартиру освободил – красота! А то как бы я одна с мелким, когда Олег бросил и отказался признавать?
В ушах зашумело. Сергей привалился к стене.
— Погоди-погоди, — второй голос звучал встревоженно. — То есть ты…
— А что такого? Не первый раз уже так прокатывает. Главное – найти одинокого мужика, закрутить, а потом – бац! – я беременная. И пусть попробует соскочить, когда все вокруг уже знают.
Сергей с силой пнул ведро, стоявшее у входа. Грохот разнёсся по всему коридору.
— Что это? — испуганно пискнула Маша.
Но Сергей уже не слышал. Он бежал к машине, путаясь в собственных ногах. В голове стучала только одна мысль – найти Киру. Всё объяснить. Вернуть.
— Да ты издеваешься! — Наташа со стуком поставила чашку на стол. — Опять звонил?
— Ага, — Кира устало потёрла глаза. — Теперь уже с работы. Еле от Людмилы Петровны отбилась – она же всё слышала.
— И что хотел?
— Да как обычно – поговорить, объяснить…
— А ты?
— А я что? Сказала, что объяснять надо было раньше. Семь лет назад.
Наташа подошла к окну:
— Слушай, а может это и правильно?
— Что правильно?
— Ну, что всё так вышло. Ты посмотри – да, тяжело сейчас. Но зато… — она обвела рукой квартиру. — Мы с тобой снова вместе. Как в детстве.
Кира улыбнулась:
— Ага. Только теперь ты меня не заставляешь играть в куклы.
— Зато заставляю есть! — Наташа погрозила пальцем. — Кстати, о еде. Может, поужинаем в моей кофейне? Заодно посмотришь, как там всё устроено.
— Не знаю…
— А чего тут знать? Одевайся давай!
Наташина кофейня оказалась уютным местечком в центре города. Кира огляделась – мягкий свет, негромкая музыка, запах свежей выпечки.
— Нравится? — Наташа с гордостью показывала сестре своё «детище». — Вон там кухня, тут зал, а наверху ещё летняя веранда есть.
— Красиво, — искренне признала Кира. — Слушай, а как ты вообще… Ну, решилась на всё это?
— О, это длинная история. Помнишь, я сначала просто подрабатывала баристой? А потом…
Звякнул колокольчик над входом. Кира обернулась и застыла – на пороге стоял Сергей.
— Господи ж боже, принесло — простонала Наташа.
— Кира, — Сергей шагнул вперёд. — Нам надо поговорить.
— Нам не о чем разговаривать.
— Есть о чём! Маша… она соврала. Ребёнок не мой.
— И что?
— Как что? — он растерянно переводил взгляд с Киры на Наташу. — Я всё понял! Я так облажался…
— Вот с этим полностью согласна, — фыркнула Наташа.
— Ты не лезь! — огрызнулся Сергей. — Без тебя разберёмся.
— В моей кофейне будешь указывать? — Наташа шагнула вперёд. — А ну пошёл отсюда!
— Кир, — он умоляюще протянул руки. — Давай всё вернём? Я же без тебя не могу…
— А я, значит, могу? — Кира наконец посмотрела ему в глаза. — Могу узнать в свой день рождения, что муж мне всё это время врал? Могу за час собрать вещи и уйти в никуда? Могу узнать, что семь лет жила с человеком, который даже сказать боялся про свои долги?
— Я всё исправлю!
— Нечего исправлять. Ты выгнал меня в мой день рождения ради чужого ребёнка. Живи теперь с этим.
— Но я же…
— Вы слышали, что вам сказали? — вмешался молодой парень за соседним столиком. — Девушка не хочет с вами разговаривать.
— Не твоё дело! — рявкнул Сергей.
— Моё. Я здесь администратор. И если вы сейчас же не уйдёте, я вызову охрану.
Сергей обвёл взглядом зал. Посетители неодобрительно смотрели на него. Кто-то уже достал телефон.
— Я ещё вернусь, — буркнул он и вышел, хлопнув дверью.
— Ты как? — Наташа обняла сестру за плечи.
— Нормально, — Кира глубоко вздохнула. — Просто… неожиданно.
— Так, всё! — решительно заявила Наташа. — Сейчас будем пить кофе с тирамису. И никаких возражений!
— Гражданин Воронин, суд готов выслушать ваши объяснения, — судья строго посмотрел на Сергея поверх очков. — Почему вы скрыли от супруги факт получения кредитов?
— Я… — Сергей запнулся. — Не хотел её волновать.
— Не хотели волновать? — судья поднял бровь. — А теперь послушаем, что скажет представитель истца.
Адвокат Киры поднялся со своего места:
— Ваша честь, у меня есть доказательства того, что ответчик намеренно скрывал получение кредитов от супруги. Вот заявления на получение кредитов – здесь стоит только его подпись. А вот выписки с его банковских карт – деньги снимались в разных городах во время его рейсов.
— Это что за выписки? — Сергей побледнел.
— Те самые, которые доказывают, что вы систематически обналичивали кредитные средства, не ставя супругу в известность.
— Протестую! — вскочил адвокат Сергея. — Эти выписки…
— Отклоняется, — перебил судья. — Продолжайте.
— Более того, — адвокат Киры достал ещё одну папку. — У нас есть основания полагать, что ответчик не только скрывал кредиты, но и систематически присваивал денежные средства супруги.
В зале суда стало тихо. Сергей вжался в стул.
— Поясните, — судья подался вперёд.
— Вот сберегательная книжка на имя Киры Андреевны. За последние пять лет она ежемесячно делала накопления – по три-четыре тысячи рублей. Общая сумма составила около двухсот тысяч.
— И что?
— А вот выписка с этого счёта. Деньги снимались небольшими суммами – как раз в те дни, когда ответчик был в рейсах в этих городах.
— Это клевета! — Сергей вскочил. — Я не брал её деньги!
— Да? — Кира впервые за всё заседание подала голос. — А кто ещё знал пин-код от моей карты? Кому я его доверила пять лет назад, когда ты застрял с поломанной фурой и нужно было срочно снять деньги на ремонт?
Сергей плюхнулся обратно на стул.
— Суд удаляется для принятия решения, — судья постучал молоточком.
— Нет, ты представляешь? — кассирша Марь Ивановна шептала как бывалый заговорщик. — Машка-то из «Ромашки» – жучка какая!
— Да ну? — покупательницы столпились вокруг кассы.
— Точно говорю! Мне племянница рассказала – у ее мужа друг дальнобойщик. Эта Машка уже третий раз такое проворачивает! Найдёт мужика побогаче, скажет, что беременная, деньги вытянет – и поминай как звали!
— А ребёнок?
— Какой ребёнок? Не было никакого ребёнка! Всё придумала, негодница. А этот-то, Сергей, развёлся с женой, квартиру освободил…
— А она что?
— А что она? Собрала манатки и свалила. Говорят, в Пензе она такое же проворачивала. И в Саратове.
— Надо же, — охали женщины. — А с виду приличная девушка…
— Кира Андреевна, к вам посетитель, — Света заглянула в окошко.
— Кто?
— Ваш этот… бывший.
Кира вздохнула. Сергей переступил порог. Осунувшийся, в мятой рубашке, с красными глазами.
— Ну что ещё?
— Кир, я всё понял. Я так виноват…
— И что ты понял?
— Маша… она исчезла. Забрала все деньги из кассы в «Ромашке» и уехала. А я… я без работы остался. Никто не берёт – все знают эту историю.
— И?
— Может… может, попробуем снова? Я всё осознал, правда! Я же люблю тебя.
— Любишь? Любовь проснулась, когда твоя фея слиняла, а ты в долгах застрял? — Кира в голос рассмеялась. — А деньги мои куда дел? Те двести тысяч, которые я на копила?
— Какие деньги? — он занервничал.
— Вот и я хочу знать – какие? И куда? Поэтому я написала заявление в полицию.
— Что?!
— То самое. Будешь теперь объяснять следователю, куда делись мои накопления.
— Кира, не надо! У меня и так проблем…
— Проблем? — она наклонилась к окошку. — А у меня их не было, когда ты меня выгнал? Когда я по подругам скиталась? Когда узнала про твои кредиты? Нет уж, дорогой. Каждый пусть получит по заслугам.
— Алло, мам? — Сергей сидел на лавочке возле деревенского дома. — Да, это я. Слушай, можно я поживу у тебя? Что? Да, всё правда – квартиру банк забирает. Работы нет, денег нет… Что? Нет, Кира даже разговаривать не хочет. Да и правильно делает – я сам виноват…
Год спустя.
— Вкусно! — Кира с наслаждением откусила кусочек торта. — Это новый рецепт?
— Ага, — Наташа гордо улыбнулась. — Для новой кофейни придумала.
— Какой новой?
— А я не говорила? Открываю вторую точку! И знаешь что? Мне нужен толковый администратор.
— Намекаешь?
— А что такого? — Наташа пожала плечами. — Ты же всё равно собиралась уходить с почты.
— Да я как-то…
— Как-то что? Зарплата выше, работа интереснее. И главное – мы вместе!
Кира улыбнулась. Действительно – что тут думать? Столько лет потеряла, веря чужим наветам на сестру. А оказалось, что именно Наташа протянула руку помощи в самый трудный момент.
— Знаешь, — сказала она, глядя в окно на весенний город, — говорят, беда сближает. Наверное, это правда.
— Родная кровь всё равно родная, — подмигнула Наташа. — А остальное – ерунда.
