Екатерина задумчиво перебирала новогодние игрушки, доставая их из старой коробки. Каждая игрушка хранила свою историю — вот стеклянный шар, купленный еще в первый год замужества, а вот забавный снеговик, подаренный племянницей. В этом году Екатерина решила украсить дом заранее, чтобы создать праздничное настроение и насладиться уютной атмосферой в полной мере.
— Катя, ты не поверишь! — раздался голос Виктора из прихожей. — Мама такую идею предложила!
Екатерина замерла с хрупкой снежинкой в руках. Что-то в интонации мужа насторожило. За пятнадцать лет брака она научилась улавливать эти едва заметные нотки беспокойства в его голосе. Обычно они предвещали очередную «гениальную» идею Ольги Ивановны.
— Какую? — спросила Екатерина, стараясь сохранять спокойствие.
Виктор прошел на кухню, налил себе воды и медленно, словно готовясь к сложному разговору, начал:
— Понимаешь, мама решила, что новогодние праздники — идеальное время для ремонта гостиной. Говорит, все равно все дома сидят, делать нечего…
Екатерина аккуратно положила снежинку обратно в коробку. В голове пронеслись воспоминания о прошлогодних праздниках, когда Ольга Ивановна настояла на генеральной уборке своего гаража. Три дня они разбирали хлам, который свекровь собирала десятилетиями, а в итоге большую часть вещей она так и не позволила выбросить.
— Витя, — Екатерина старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело, — мы же обсуждали планы на праздники. Помнишь? Собирались устроить киномарафон с детьми, приготовить имбирные пряники…
— Да-да, конечно, — Виктор присел на краешек стула, нервно постукивая пальцами по столу. — Но мама уже купила краску и обои. Говорит, нам всего-то пару дней потратить…
Екатерина отвернулась к окну. За стеклом кружились редкие снежинки, создавая то самое волшебное настроение, которого она так ждала. Последние месяцы выдались особенно тяжелыми на работе — два крупных проекта, постоянные переработки. Она мечтала об этих праздниках как о глотке свежего воздуха.
— А почему именно сейчас? — спросила Екатерина, хотя прекрасно знала ответ. — Почему не летом или весной?
— Ну как же, — Виктор развел руками, — сейчас все дома, можем помочь. Да и краска уже куплена…
Екатерина вспомнила, как познакомилась с Виктором. Тогда ее подкупила его доброта и мягкость. Он всегда старался помочь, поддержать, быть внимательным. Но со временем стало ясно, что эта же мягкость делает его удобной мишенью для манипуляций Ольги Ивановны.
— Знаешь, — Екатерина повернулась к мужу, — мне кажется, твоя мама специально выбирает праздники для своих затей. В прошлом году гараж, теперь ремонт…
— Катя, ну что ты такое говоришь? — Виктор занервничал еще больше. — Мама просто хочет сделать ремонт, а мы можем помочь. Разве плохо помогать родителям?
— Помогать не плохо, — согласилась Екатерина. — Плохо то, что это всегда происходит за счет наших планов. Помнишь, как в прошлом году дети ждали, что мы поедем кататься на коньках? А вместо этого разбирали старые вещи в гараже.
Виктор молчал, глядя в пол. Екатерина знала этот взгляд — муж понимал ее правоту, но не мог найти в себе силы противостоять желаниям матери.
— Ольга Ивановна знает, что у нас были свои планы? — спросила Екатерина, хотя догадывалась об ответе.
— Я не успел сказать, — пробормотал Виктор. — Она так воодушевленно рассказывала про ремонт, показывала обои, которые выбрала…
Екатерина устало потерла виски. История повторялась снова и снова. Ольга Ивановна ставила всех перед фактом, а потом обижалась, если кто-то был не в восторге от ее идей.
— Мама говорит, там работы на пару дней, — продолжал Виктор. — Если начнем тридцать первого с утра…
— Тридцать первого?! — Екатерина даже не пыталась скрыть возмущение. — В день, когда я собиралась готовить праздничный ужин? Когда дети ждут, что мы будем вместе наряжать елку? А еще запланирован поход в парк, помнишь?
— Ну, елку можно и тридцатого нарядить, — неуверенно предложил Виктор. — А в парк успеем еще сходить.
— Дело не в елке, — Екатерина почувствовала, как к горлу подступает ком. — Дело в том, что я устала от того, что наши планы всегда отодвигаются на второй план. Я тоже хочу провести праздники со своей семьей, а не красить стены в чужой квартире.
Виктор поднял на нее растерянный взгляд. В его глазах читалось желание угодить всем сразу, но это было невозможно. Екатерина смотрела на мужа и понимала: пора расставить приоритеты.
Женщина подошла к окну, наблюдая, как снежинки медленно кружатся в свете фонаря. За спиной послышался тихий вздох Виктора. В этой тишине каждый из них осмысливал ситуацию по-своему. Екатерина чувствовала, как внутри нарастает решимость. Пора было сказать то, что давно назрело.
Она медленно повернулась к мужу, готовясь произнести слова, которые изменят привычный ход вещей. В этот момент в прихожей раздался звонок телефона — звонила Ольга Ивановна, словно почувствовав, что сейчас решается судьба ее грандиозных планов.
Виктор дернулся к телефону, но Екатерина остановила его жестом. Нужно было договорить, не откладывая.
— Витя, послушай, — Екатерина говорила тихо, но твердо, — я не поеду красить стены. Я буду встречать Новый год дома, как и планировала.
Телефон продолжал звонить, настойчиво требуя внимания. Виктор переводил растерянный взгляд с жены на мобильный и обратно.
— Но как же мама? — только и смог выдавить Виктор.
— Ольга Ивановна взрослый человек, — Екатерина подошла к коробке и начала распутывать гирлянду. — Если ей так необходим ремонт, пусть наймет работников. Или дождется весны, когда мы все сможем спокойно помочь.
Телефон наконец затих. Екатерина продолжила украшать дом, демонстративно игнорируя напряженное молчание мужа. Гирлянда мягко засветилась разноцветными огнями, отражаясь в стеклянных шарах. В другой ситуации эта картина вызвала бы умиление, но сейчас Екатерина чувствовала лишь решимость отстоять свое право на праздник.
Следующие дни пролетели в хлопотах и приготовлениях. Екатерина составляла список любимых блюд, пекла имбирные пряники, развешивала по дому мишуру и венки с игрушками. Виктор молчал, но его осуждающие взгляды говорили громче любых слов.
Тридцать первого декабря Виктор встал рано. Екатерина услышала, как муж собирается в прихожей.
— Ты куда? — спросила она, хотя ответ был очевиден.
— К маме. Она одна не справится, — Виктор натягивал куртку, избегая смотреть жене в глаза. — Надеюсь, ты все-таки одумаешься и приедешь помочь.
Екатерина молча смотрела, как муж уходит. В груди щемило от обиды, но женщина была уверена в своей правоте. Весь день она провела в приятных хлопотах — накрывала праздничный стол, созванивалась с подругами и родителями, которых пригласила на вечер.
К восьми часам дом наполнился веселыми голосами. Мама Екатерины, Нина Петровна, помогала с последними приготовлениями, а отец, Павел Андреевич, развлекал всех историями из молодости. Подруги принесли вино и десерты, создавая уютную, почти семейную атмосферу.
— А где Витя? — поинтересовалась Нина Петровна, расставляя бокалы.
— У мамы, — коротко ответила Екатерина, надеясь избежать дальнейших расспросов.
Около одиннадцати входная дверь хлопнула — вернулся Виктор. Муж выглядел уставшим и раздраженным. Краска на рукаве рубашки и пятна шпаклевки на джинсах давали понять о том, как он провел день.
— Добрый вечер! — поприветствовала Виктора Нина Петровна. — Как Ольга Ивановна?
— Все еще делает ремонт. Одна, — Виктор бросил многозначительный взгляд на Екатерину. — Потому что некоторые предпочли веселиться.
В комнате повисло неловкое молчание. Подруги Екатерины переглянулись, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Витя, может, присоединишься к нам? — Екатерина попыталась разрядить обстановку. — Я приготовила твой любимый оливье.
— Конечно, — процедил Виктор, — ты тут веселишься, пока пожилой человек в одиночку красит стены. Очень по-семейному.
— Так, молодежь, — вмешался Павел Андреевич, — давайте не будем портить праздник.
Но Виктор уже завелся:
— А что не портить? — повысил голос муж. — Мать просит помощи раз в год, а жена даже в этом отказывает! Ты хоть понимаешь, Катя, как эгоистично это выглядит?
Екатерина медленно поставила бокал на стол. В комнате стало так тихо, что было слышно, как тикают часы на стене.
— Ты называешь это «раз в год»? — тихо спросила Екатерина. — А как насчет генеральной уборки за день до Пасхи? Или ремонта крыши на майские? Или бесконечных просьб перевезти мебель, поменять люстру, переклеить обои?
Нина Петровна попыталась вмешаться:
— Может, нам лучше уйти?
— Нет, мама, останьтесь, — твердо сказала Екатерина. — Пусть все слышат, как это на самом деле выглядит.
Праздничный вечер был безнадежно испорчен. Гости вскоре разошлись, оставив супругов наедине с их недосказанностью и обидами. Эта ночь стала переломной в их отношениях.
Через несколько дней, когда первые эмоции утихли, Виктор неожиданно предложил поговорить.
— Катя, — начал муж, присев на край дивана, — я много думал о том, что произошло. Может быть… ну это… ты права насчет мамы.
Екатерина удивленно подняла глаза от книги. Это было впервые, когда Виктор признавал существование проблемы.
— Понимаешь, — продолжал Виктор, теребя край диванной подушки, — я просто привык, что мама всегда знает, как лучше. Но сейчас я вижу, что это не совсем так.
— Витя, твоя мама планирует нашу жизнь, словно мы до сих пор дети, — переспросила Екатерина, откладывая книгу.
— Знаю, — вздохнул Виктор. — Просто раньше мне казалось, что так правильно — всегда помогать родителям.
Екатерина придвинулась ближе к мужу:
— Помогать — это хорошо. Но не когда помощь превращается в манипуляцию.
В тот вечер они долго разговаривали. Впервые за много лет действительно слышали друг друга. Екатерина четко обозначила свои границы:
— Я готова помогать твоей маме, Витя. Но по своему желанию, а не по требованию. И не в ущерб нашей семье.
Самым сложным оказался разговор с Ольгой Ивановной. Виктор долго собирался с духом, прежде чем набрать номер матери.
— Мама, нам нужно поговорить, — голос Виктора дрожал, но был тверд. — Я больше не смогу приезжать по первому твоему зову.
— Что значит не сможешь? — возмутилась Ольга Ивановна. — Я твоя мать! Ты обязан помогать!
— Нет, мама. Я люблю тебя, но у меня есть своя семья. И мы с Катей будем сами решать, как проводить наше время.
После этого разговора Ольга Ивановна неделю не звонила — демонстративно обижалась. Но впервые в жизни Виктор не бросился её утешать.
Постепенно жизнь начала меняться. Екатерина и Виктор стали больше времени проводить вместе, планировать совместные выходные, обсуждать будущее. Их отношения словно обрели второе дыхание.
— Знаешь, — сказала как-то Екатерина, — я боялась, что всё это разрушит наш брак. А получилось наоборот.
Виктор обнял жену:
— Ты была права. Иногда нужно уметь говорить «нет», даже близким людям.
Следующий Новый год супруги встречали вдвоем, дети поехали в горнолыжный лагерь. Праздник без криков и обид, без навязанных планов и чужих желаний. Просто наслаждались обществом друг друга, уютом их общего дома и пониманием того, что наконец-то научились уважать границы друг друга.
Ольга Ивановна тоже постепенно приняла новые правила игры. Её просьбы о помощи стали реже и деликатнее. А когда весной затеяла ремонт кухни — наняла работников, лишь изредка советуясь с сыном по телефону.
Екатерина смотрела на мужа и думала о том, как важно было не сдаваться, отстаивая свое право на собственное пространство и время. Это не сделало её плохой невесткой — наоборот, теперь отношения с Ольгой Ивановной стали спокойнее и уважительнее.
