— Бригада 42, ответьте.
— На связи, — Аня включила рацию, одновременно заполняя карту предыдущего вызова.
— Поступил вызов с Весенней, 15. Девушка, двадцать четыре года, сильное головокружение. Ранний срок беременности.
— Выезжаем.
Аня закрыла карту и потянулась — ночная смена выдалась тяжелой. Три инфаркта, почечная колика, гипертонический криз у бабушки… Хорошо хоть Володя всегда поддерживает, понимает специфику её работы.
— О чем задумалась? — спросил Петрович, заводя машину. — Опять о своём женихе?
— Заметно? — улыбнулась Аня. — Просто вспомнила, как он вчера сюрприз устроил. Представляешь, заехал ко мне на подстанцию в пять утра, привёз горячий кофе и круассаны. Говорит — знаю, что тяжёлая смена, решил порадовать.
— Повезло тебе, — хмыкнул Петрович. — Не каждый мужик выдержит такой график — сутки через двое.
— Он у меня особенный, — Аня мечтательно посмотрела в окно. — Сразу сказал — твоя работа важнее всего. Спасать людей — это призвание.
— А сам-то он кем работает?
— В строительной компании, проектировщиком. Но часто в командировки ездит — он ведущий специалист, его на все важные объекты отправляют.
— И не ревнуешь к командировкам?
— Нет, что ты! Мы же оба занятые, понимаем друг друга. Он меня не ревнует к суточным дежурствам, я его — к поездкам. Главное — доверие.
Петрович покачал головой:
— Прямо идеальная пара. Когда свадьба-то?
— Через месяц, — Аня просияла. — Уже и платье купила, и ресторан заказали. Будет небольшая свадьба, только самые близкие. Володя говорит — зачем эта показуха? Главное — что мы любим друг друга.
— А жить где будете?
— Пока у меня. У Володи квартира в соседнем городе, но он её сдаёт. Говорит, нет смысла держать — он всё равно постоянно в разъездах, а мне на подстанцию отсюда удобнее добираться.
Машина остановилась у новостройки. Аня привычным движением закинула на плечо сумку с оборудованием, Петрович подал ей укладку.
— Эх — сказала она сама себе вдруг вслух, пока поднималась в лифте, — иногда я сама не верю своему счастью. Три года одна была после развода, думала — всё, не создана для семейной жизни. А тут встретила Володю и поняла — просто не того человека встретила раньше. Она улыбнулась своему уставшему отражению.
На четвёртом этаже ее уже ждали — дверь была приоткрыта. В квартире пахло свежей выпечкой и ванилью.
— Проходите, пожалуйста, — светловолосая девушка в домашнем платье виновато улыбнулась. — Я, наверное, зря вас побеспокоила…
— Сейчас разберёмся, — спокойно сказала Аня, проходя в комнату. — Что случилось?
— Голова закружилась сильно, в глазах потемнело. Я беременная, пять недель… Встала вот еду приготовить, а тут такое и я так испугалась.
— На учёте в женской консультации стоите?
— Нет еще, ходила на прошлой неделе, сказала рано. УЗИ правда сделали, всё хорошо. Врач сказала — плановое наблюдение.
Аня достала тонометр, параллельно отмечая про себя детали обстановки. Новая мебель, на стенах — недавно повешенные фотографии. Молодожёны, похоже.
— Давайте измерим давление. Тошнота есть?
— Немного. Но это, наверное, нормально? У беременных же часто…
— Да, в ранние сроки это обычное явление, — Аня наложила манжету. — Но всё равно нужно следить за состоянием. Вы сегодня завтракали?
— Нет, не успела. Володя рано на работу уехал, а меня так мутить начало…
— Володя — это муж? — привычно уточнила Аня, записывая показания.
— Да, мы недавно поженились, — девушка улыбнулась. — Два месяца всего. До сих пор не привыкла называть его мужем.
«Надо же, тёзка моего жениха», — мелькнуло в голове у Ани.
— У вас небольшая гипотония, — она сняла манжету. — Девяносто на шестьдесят. Часто такое бывает?
— Нет, первый раз. Обычно Володя следит, чтобы я вовремя ела, отдыхала. Он такой заботливый! Всё переживает, как я одна справляюсь, пока он на работе…
— А где работает?
— В строительной компании, проектировщиком. Часто в командировки ездит — он ведущий специалист.
Что-то кольнуло в груди, но Аня отмахнулась от неприятного предчувствия. Мало ли строительных компаний? Мало ли Володь-проектировщиков?
— Сейчас я вам выпишу рекомендации, — она достала бланк. — Нужно обязательно…
В прихожей загремели ключи, хлопнула дверь.
— Катюша! — раздался до боли знакомый голос. — Я примчался, как только смог! Что случилось, родная?
Аня замерла, не оборачиваясь. Этот голос она узнала бы из тысячи. Её Володя — тот самый, с которым через месяц планировалась свадьба, — ворвался в комнату:
— Я так испугался, когда ты позвонила! Как ты себя…
Он осёкся на полуслове. Аня медленно выдохнула, расправила плечи и повернулась, глядя сквозь него пустым, профессиональным взглядом:
— Не волнуйтесь, всего лишь небольшое головокружение на фоне гипотонии. Рекомендации я записала, — она протянула листок девушке. — Нужно больше отдыхать, правильно питаться. И обязательно сходите к своему врачу — нужно проверить уровень гемоглобина.
— Спасибо вам большое! — Катя попыталась встать.
— Лежите-лежите, сейчас главное — покой. Берегите её, — она посмотрела Володе в глаза. — С ранними сроками беременности шутки плохи.
В машине Петрович покосился на бледное лицо напарницы:
— Ты чего такая? Плохо стало?
— Всё нормально, — механически ответила Аня. — Просто душно там было.
До конца смены она работала как автомат. Вызов — осмотр — диагноз — рекомендации. Чётко, профессионально, без лишних эмоций. Только в голове крутилось: «Как? Когда? Почему?»
Вспомнились все его командировки, внезапные отъезды, странные звонки. Как легко она верила каждому слову! Как гордилась его успехами, его карьерным ростом…
— Может, домой тебя отвезти? — спросил Петрович после смены. — Что-то ты совсем бледная.
— Нет, спасибо. Пройдусь, проветрюсь.
Она долго бродила по городу. Мимо ЗАГСа, где через скоро должна была быть их свадьба. Мимо ресторана, который они присмотрели для торжества. Мимо его любимого кафе, где он делал ей предложение…
Домой она добралась ближе к вечеру. В пустой квартире было тихо и душно. Аня механически включила кондиционер, приняла душ, переоделась. Время словно остановилось.
«Как всё глупо», — думала она, глядя в окно. — «Все эти месяцы… Все эти планы, мечты…»
Ровно в семь в дверном замке повернулся ключ. Володя всегда приходил вовремя — пунктуальный, надёжный, предсказуемый. По крайней мере, так ей казалось.
— Привет — раздалось из прихожей. — Как прошла смена?
— Нормально, — она вышла из спальни, глядя ему прямо в глаза. — Особенно интересный вызов был. На Весеннюю, 15. Помнишь такой адрес?
Володя замер с пакетами продуктов в руках. По одному из пакетов медленно расплывалось красное пятно — видимо, помял помидоры.
— Аня…
— Есть смысл разговаривать? — тихо спросила она.
Он осторожно поставил пакеты на пол:
— Я могу объяснить.
— Правда? И что ты объяснишь? Что у тебя есть жена? Что она беременна? Или что ты два месяца как женат, а через месяц собирался жениться на мне?
— Всё сложно…
— Нет, Володя. Всё как раз очень просто. Ты врал. Всё это время просто врал.
— Я не врал! — он шагнул к ней. — Я правда тебя люблю. И Катю… тоже люблю.
— Как это мило, — она невесело усмехнулась. — Любишь нас обеих. А жениться собирался на ком?
— Я запутался.
— Запутался? В чём? В двух паспортах? В двух жизнях? В двух женщинах, которые тебе верили?
Она прошла на кухню, включила чайник. Руки мелко тряслись, но она не позволяла себе сорваться. Только не при нём.
— Знаешь, что самое страшное? — спросила, не оборачиваясь. — Что я сама во всём виновата. Слишком много работала, слишком уставала… Да, Володя? Это ты хочешь сказать?
— Аня, послушай…
— Нет, это ты послушай. Я действительно много работаю. И да, я часто устаю. Но я никогда не врала тебе. Никогда не притворялась другим человеком.
— Я не притворялся!
— Нет? — она наконец повернулась к нему. — А кто ты на самом деле? Заботливый жених, который поддерживает мою работу? Или идеальный муж, который ждёт дома беременную жену? Кто из них настоящий?
Володя опустился на стул:
— Оба настоящие. Понимаешь? Я с тобой один человек, с ней — другой…
— И это, по-твоему, нормально? Быть разными людьми?
— Нет, не нормально, — он вдруг сгорбился, стал каким-то маленьким, потерянным. — Я сам не знаю, как так вышло. Сначала была ты — умная, сильная, независимая. Я гордился тобой. А потом появилась Катя… такая домашняя, нежная. И я подумал — почему нет? Почему я не могу быть счастлив с обеими?
— Потому что так не бывает, — она села напротив. — Нельзя построить счастье на лжи. Рано или поздно всё раскрывается.
— Аня…
— Знаешь, что самое страшное? — она села за стол, всё ещё держа в руках его паспорт. — Не то, что ты женился. Не то, что обманывал. А то, что я сама себе не верю. Вспоминаю сейчас все эти месяцы и думаю — как я могла быть такой слепой?
Он опустился на стул напротив:
— Ты не слепая. Просто… слишком много работаешь. Слишком устаёшь, чтобы замечать.
— О, так это я виновата? — она невесело усмехнулась. — Моя работа, мои дежурства…
— Нет, не виновата. Но пойми… Я тебя люблю. Правда люблю. Но ты всегда на работе. Вечно эти вызовы, ночные смены, переработки. А я хочу семью, детей…
— А Катя, значит, может дать тебе семью?
— Она дома сидит. Ждёт, готовит, встречает. Как нормальная жена.
— Нормальная? — Аня вскинула голову. — То есть я, получается, ненормальная? Потому что спасаю людей? Потому что у меня призвание?
— У тебя не призвание, у тебя одержимость! — он стукнул кулаком по столу. — Когда мы последний раз просто ужинали вместе? Когда разговаривали не о твоих пациентах? Когда…
— Когда ты последний раз был честен со мной? — перебила она. — Когда говорил правду, а не выдумывал очередную командировку?
В кухне повисла тишина. Где-то капала вода из крана — мерно, гипнотизирующе.
— Знаешь, — наконец сказала Аня, — я ведь правда любила тебя. И верила. Каждому слову верила. Даже когда сомнения закрадывались — гнала их прочь. Думала — не может мой Володя врать. Не такой он человек.
— Я не хотел врать.
— А что ты хотел? Жить на две семьи? Растить детей от разных женщин? Что, Володя?
Он молчал, опустив голову.
— Катя беременна, — тихо сказала Аня. — Пять недель. Ты знал?
— Да.
— И что теперь?
— Не знаю, — он провёл рукой по лицу. — Правда не знаю. Всё так запуталось…
— Ничего не запуталось, — она встала. — Всё предельно ясно. Ты выбрал. Выбрал «нормальную» жену, которая сидит дома и ждёт. Которая родит тебе детей и не будет пропадать на суточных дежурствах.
— Аня…
— А я ведь тоже хотела детей. И семью хотела. Просто… просто я другая. Не могу сидеть дома, когда знаю, что где-то нужна моя помощь.
Она подошла к окну:
— Помнишь, как мы познакомились? Год назад, на том вызове… Ты тогда соседа вёз в больницу, а я дежурила. Ты ещё сказал — какая самоотверженная девушка, работает в такую метель…
— Помню.
— А я подумала — вот он, настоящий мужчина. Не побоялся везти чужого человека. Не остался в тепле и уюте…
Она обернулась:
— Оказалось, ты просто хорошо играешь роли. И там сыграл — заботливого соседа. И со мной — понимающего жениха. И с Катей — идеального мужа.
— Я не играл! — он вскочил. — Я правда… правда хотел, как лучше.
— Для кого лучше, Володя? Для себя? Для Кати? Для меня?
— Для всех.
— Нет, — она покачала головой. — Ты хотел, как удобнее. Чтобы и свободы хватало, и дома кто-то ждал. Но знаешь что? Так не бывает. Нельзя усидеть на двух стульях.
Она прошла в спальню, достала его вещи из шкафа:
— Держи. Остальное завтра заберёшь, когда меня не будет.
— Ты же на сутках завтра?
— Да. Специально возьму смену, чтобы не видеть, как ты собираешь вещи.
Следующие две недели пролетели как в тумане. Работа, дом, снова работа. Аня брала дополнительные дежурства — только бы не оставаться наедине со своими мыслями.
— Что-то ты совсем себя загоняла, — заметил как-то Петрович. — Третьи сутки подряд — это перебор.
— Работы много.
— Работа всегда есть. Но надо и отдыхать.
Она промолчала. Как объяснить, что дома хуже? Что каждая вещь напоминает о предательстве? Что она до сих пор машинально готовит ужин на двоих и покупает его любимый кофе?
Аня сдавала очередного пациента в приёмный покой — бабушку с гипертоническим кризом. Заполняла карту, привычно диктуя дежурному регистратору все данные, и вдруг краем глаза заметила знакомую фигуру.
Катя лежала на кушетке в коридоре, бледная, с капельницей в руке. Её, видимо, привезла другая бригада.
— О, это вы! — глаза девушки расширились при виде Ани. — Помните меня? Вы тогда приезжали…
— Помню, — спокойно ответила Аня, передавая документы медсестре. — Что случилось?
— На работе в обморок упала. Говорят, давление…
— Вы же должны были быть дома, отдыхать, — профессиональным тоном заметила Аня. — У вас уже была гипотония.
— Работать нужно, — Катя грустно улыбнулась. — Я бухгалтер, сейчас отчётный период. Да и… и деньги нужны будут. Теперь одной придётся справляться.
Аня замерла:
— Одной?
— Володя ушёл, — просто сказала Катя. — Сразу после того случая. Сказал — не может больше врать. Ни вам, ни мне.
— Он… он рассказал обо мне?
— Не сразу. Но я сама начала догадываться, когда вы тогда так на него посмотрели. И… и я рада, что всё раскрылось. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.
Аня молча посмотрела не закончилась ли капельница. В горле стоял ком.
— Знаете, — вдруг сказала Катя, — я ведь тоже работать люблю. Не создана я для роли домохозяйки. Просто думала — ради него изменюсь, стану другой…
— Не надо меняться ради мужчин, — тихо ответила Аня. — Нужно оставаться собой.
— А вы давно его знали?
— Год. Собирались пожениться через месяц.
— А мыя два месяца как расписалась, — Катя невесело усмехнулась. — Интересно, есть ещё кто-то третий?
— Не думаю. Не так много городов в часе езды.
Они помолчали. Где-то в коридоре гремели каталки, слышались голоса медсестёр.
— Страшно, — вдруг призналась Катя. — Одной с ребёнком…
— Не одной, — Аня сама удивилась своим словам. — У вас есть я.
— В каком смысле?
— В прямом. Я фельдшер, разбираюсь в медицине. Если что — звоните. Вот, — она достала визитку. — Здесь мой личный номер.
— Но почему? Мы же… мы же как бы соперницы.
— Нет. Мы две женщины, которых обманул один мужчина. И у нас есть выбор — либо ненавидеть друг друга, либо поддержать. Я выбираю второе.
В этот момент в приёмный покой влетел запыхавшийся Володя:
— Катя! Мне позвонили с твоей работы…
Осёкся, увидев Аню. Она спокойно сняла перчатки:
— Все нормально будет. Капельницу доставят, давление нормализуется. Ей бы больничный минимум на неделю.
И, уже уходя, обернулась:
— Да, и ещё. Не пытайтесь вернуться ни к одной из нас. Хватит лжи.
Вечером позвонила Катя:
— Можно… можно с вами поговорить?
— Конечно. И давай на «ты».
— Он предлагал вернуться. Говорил, что всё осознал, что больше никогда…
— И что ты ответила?
— Что не верю. Не могу верить человеку, который так легко врёт. А ты? Он к тебе не приходил?
— Приходил. Тоже с покаянной речью. Но знаешь… есть вещи, которые нельзя склеить. Доверие — одна из них.
После того разговора в больнице что-то изменилось. Они начали общаться — сначала по телефону, потом встречаться в кафе. Две женщины, обманутые одним мужчиной, неожиданно нашли друг в друге поддержку.
— Знаешь, — говорила Катя, помешивая ромашковый чай. — Я ведь правда пыталась стать другой. Бросила работу, сидела дома, училась готовить… Думала — вот оно, женское счастье.
— А оказалось?
— А оказалось — это не счастье, а роль. Которую я сама себе придумала. И он придумал — образ идеальной жены.
Аня понимающе кивнула:
— Со мной та же история. Только наоборот — он изображал понимающего, заботливого жениха. Который ценит мою работу, гордится тем, что я спасаю людей…
— А на самом деле?
— А на самом деле ему нужна была домохозяйка. Но он боялся в этом признаться — вдруг бы я ушла?
Они молчали. За окном кафе шёл дождь, прохожие спешили по своим делам, прикрываясь зонтами.
— Я возвращаюсь на работу, — вдруг сказала Катя. — В понедельник выхожу.
— А как же… — Аня кивнула на её уже заметный живот.
— А что живот? Я бухгалтер, не грузчик. Посижу в офисе до декрета, потом на удалёнку выйду. Нужно думать о будущем.
— Родители помогут?
— Мама обещала приезжать, когда ребёнок родится. А там видно будет.
Аня задумчиво покрутила чашку:
— Знаешь, — сказала вдруг Аня, — если будет нужна помощь с малышом… Я хоть и на скорой, но график сутки через трое. В свободные дни могу помочь.
— Правда? — Катя удивлённо посмотрела на неё. — Но почему? Мы же…
— Мы две женщины, которых обманул один мужчина. И у нас есть выбор — либо ненавидеть друг друга, либо поддержать. Я выбираю второе.
— Да уж… Это получается мы теперь… — Аня запнулась.
— Подруги? — подсказала Катя.
— Да. Наверное, да.
В этот момент в кафе вошёл Володя. Замер на пороге, увидев их за столиком. Они синхронно повернулись, посмотрели на него в упор — спокойно, без злости или обиды. Просто посмотрели — и отвернулись, продолжив разговор.
Он постоял минуту и вышел. А они даже не заметили — обсуждали будущие роды, садик, работу…
— Ты знаешь, — сказала вдруг Катя, — а я рада, что всё так вышло.
— В каком смысле?
— Если бы не его враньё, мы бы никогда не познакомились. И я бы не поняла, что могу быть сильной. Что не нужно притворяться другим человеком ради мужчины.
Аня улыбнулась:
— И я рада. Знаешь, все эти годы после развода я думала — что со мной не так? Почему я не могу быть как все — сидеть дома, варить борщи, ждать мужа…
— А оказалось?
— А оказалось — не нужно быть как все. Нужно быть собой.
Время летело незаметно. Катя работала до последнего — упрямая, независимая. Аня помогала чем могла — то таблетки привезёт, то витамины посоветует, то просто выслушает.
Володя пытался вернуться — то к одной, то к другой. Приносил цветы, просил прощения, обещал измениться… Но натыкался на холодный отказ. Дважды в одну воду не войдёшь, а в их случае — и не нужно.
— Кажется, началось… – позвонила Катя Ане среди ночи.
— Засекай время между. Я сейчас приеду.
— Но у тебя же смена…
— Я на скорой, забыла? Сама тебя и повезу.
В приёмном покое удивились — фельдшер привезла пациентку и осталась с ней. Сидела рядом, держала за руку, подбадривала. А потом, когда всё закончилось, первая взяла на руки маленькую девочку:
— Смотри, какая красавица! Вся в маму.
Катя устало улыбнулась:
— Спасибо тебе. Будешь крестной?
— Буду, — Аня осторожно погладила крошечный пальчик новорождённой.
Прошёл год.
Аня заступила на очередное дежурство, привычно проверяя оборудование в машине. Рация ожила:
— 42, ответьте диспетчеру.
— На связи.
— Вызов, Весенняя, 15. Ребёнок, температура…
— Поняла, выезжаем, — она улыбнулась, узнав адрес.
— Чего улыбаешься? — спросил Петрович, заводя машину.
— Да так. Знакомый адрес.
В квартире их встретила взволнованная Катя с годовалой дочкой на руках:
— Прости, что вызвала. Температура под сорок, я испугалась…
— Правильно сделала, — Аня уже доставала фонендоскоп. — Ну-ка, маленькая, давай послушаем тебя.
Осмотр показал обычную простуду. Аня выписала рекомендации, назначила лечение.
— Останешься на чай? — спросила Катя.
— Не могу, на смене. Вечером заеду, проверю как вы.
— Знаешь, — Катя проводила её до двери, — Володя объявился вчера. Просил показать ему дочь.
— И что ты решила?
— Сказала — пусть сначала алименты заплатит за весь год. А потом подумаем.
Они понимающе переглянулись. Обе знали — не заплатит. Как и не вернётся. Да и не нужно уже.
— Ладно, поехала я, — Аня чмокнула малышку в щёку. — Не болей, мелкая. Я вечером торт принесу.
В машине Петрович покачал головой:
— Как в жизни бывает, а? Кто бы мог подумать, что вы подругами станете…
— Жизнь вообще штука непредсказуемая, — усмехнулась Аня. — Иногда теряешь одно, а находишь что-то более важное.
Рация снова ожила — новый вызов. Машина скорой помощи растворилась в потоке других машин. Жизнь продолжалась — обычная, рабочая, без красивых сказок и фальшивых обещаний. Но настоящая…
