— Знаешь, что самое обидное? — Анна задумчиво размешивала сахар в кофе. — Когда талантливый человек сам себя закапывает.
Кристина молча смотрела в окно любимой кофейни. Октябрьский вечер раскрасил город в приглушенные тона, зажигая огни витрин.
— Помнишь, какие у него выставки были? — продолжала подруга. — Пять лет назад все говорили — восходящая звезда фотографии.
— Помню, — тихо отозвалась Кристина. — Только толку от этих воспоминаний?
Десять лет назад она влюбилась в его работы раньше, чем в него самого. Зашла случайно на выставку — и замерла перед снимками. Обычные городские пейзажи, случайные прохожие, но как это было снято! Каждый кадр — маленькая история, каждый портрет — характер.
Павел тогда подошел сам:
— Нравится?
— Очень, — она обернулась и утонула в тёплых карих глазах.
Это было как в кино — любовь с первого взгляда, головокружительный роман, свадьба через полгода. Их называли идеальной парой: она — успешный менеджер в крупной компании, он — талантливый фотограф, подающий большие надежды.
— Когда всё изменилось? — спросила Анна.
Кристина задумалась. Не сразу, постепенно. Сначала родилась Маша — чудесная, долгожданная дочка. Павел не мог нарадоваться, фотографировал каждый её шаг, строил планы.
— Надо расширяться, — говорил он. — Открыть свою студию. Я уже нашел помещение…
Кристина поддержала, конечно. Взяла кредит, помогла с ремонтом. Студия проработала восемь месяцев.
— Знаешь, это не моё, — заявил он однажды. — Коммерческие съемки убивают творчество. Хочу попробовать что-то новое.
Новое не получилось. Как и следующее. И следующее.
— Я вчера его выгнала, — вдруг сказала Кристина.
— Что? — Анна едва не выронила чашку.
— Дала неделю на сборы. Сказала, чтобы ехал к матери.
— А Маша?
— А что Маша? Ей восемь лет, она и так папу почти не видит. Он вечно в своих проектах, в своих идеях…
Анна внимательно посмотрела на подругу:
— Ты это серьезно?
— Абсолютно. Знаешь, я сегодня утром проснулась и поняла — больше не могу. Десять лет тяну всё на себе — работу, быт, ребенка. А он… Он даже не замечает.
Тем же вечером Кристина вернулась домой раньше обычного. В квартире пахло незнакомым ужином — Павел готовил крайне редко, обычно только когда хотел загладить вину.
— Мам, папа макароны с сыром сделал! — радостно сообщила Маша. — И обещал помочь мне с проектом по искусству.
Кристина кивнула, разбирая сумку. В голове крутился разговор с Анной, её слова: «Ты уверена? Может, стоит ещё раз поговорить?»
— Ужинать будешь? — Павел выглянул из кухни. — Я на всех приготовил.
— Нет, спасибо. Наелась.
Она прошла в спальню, достала рабочий ноутбук. Отчеты сами себя не напишут, а завтра важная презентация.
Через час в дверь тихонько постучали:
— Можно?
— Заходи, — она даже не обернулась.
— Крись, я тут подумал… — Павел присел на край кровати. — Может, ты права. Насчет работы.
— Правда? — она все-таки повернулась. — И что надумал?
— Мне предлагают контракт. С журналом, на серию городских репортажей.
— Опять? — она устало вздохнула. — Паш, в прошлый раз ты тоже загорелся. А потом что? «Это не моё, они ограничивают моё видение»?
— Нет, сейчас всё по-другому! У них интересная концепция…
Кристина закрыла ноутбук:
— Даю тебе неделю. И чтобы тебя в моей квартире не было.
— Что?
Она достала из сумки связку ключей, положила на стол:
— Собирай вещи, езжай к маме. Я больше так не могу.
— Ты это сейчас серьезно? — он нервно усмехнулся. — Из-за того, что я работу не нашел?
— Не нашел? — она почувствовала, как внутри поднимается волна. — Ты её не искал, Паша! Десять лет ты просто плывешь по течению. «Я художник, я так вижу» — прекрасно! Но кто платит за квартиру? За школу Маши? За твои бесконечные «проекты»?
— При чем тут деньги?
— При том! Я не про деньги даже — я про ответственность. Когда ты в последний раз забирал дочь из школы? Или ходил на родительское собрание? Или просто приготовил нормальный ужин, а не эти макароны с сыром?
В коридоре послышались тихие шаги — Маша. Кристина понизила голос:
— Я устала быть и папой, и мамой. Устала каждый вечер придумывать ответ на вопрос «а где папа?». Устала верить в твои бесконечные «вот-вот».
— И что теперь? — его голос звучал глухо.
— Теперь ты собираешь вещи и едешь к маме. Будешь видеться с Машей по выходным, как все нормальные разведенные отцы.
— Мы разводимся?
Кристина посмотрела на мужа — всё такой же красивый, только в глазах уже не мечты, а растерянность:
— Не знаю. Правда не знаю. Но мне нужна пауза. И тебе, наверное, тоже.
Ирина Семеновна встретила сына на пороге своей квартиры. В руках у Павла был один чемодан и рюкзак с фототехникой.
— Что случилось? — только и спросила она.
— Кристина выгнала, — он прошел в свою старую комнату, где ничего не менялось со школьных лет. — Можно, я поживу пока у тебя?
Мать молча кивнула, ушла на кухню. Через полчаса позвала ужинать.
— И давно это началось? — спросила она, разливая чай.
— Что именно?
— Проблемы с Кристиной.
Павел пожал плечами:
— Да нет никаких проблем. Просто она помешалась на деньгах, на карьере. Не понимает, что творчество нельзя загонять в рамки.
Ирина Семеновна внимательно посмотрела на сына:
— А ты понимаешь, что она вас всех тянет? Одна?
— Мам, ты сейчас на чьей стороне?
— На твоей, сынок. Поэтому и спрашиваю. Помнишь, какие у тебя выставки были? Какие планы?
Конечно, он помнил. Пять лет назад его работы выставлялись в лучших галереях города. Критики писали восторженные отзывы, предлагали контракты. А потом…
— Потом всё стало слишком коммерческим, — сказал он вслух. — Свадьбы, корпоративы… Это не искусство.
— А что искусство, Паша? Твои нереализованные проекты? Знаешь, ты сейчас очень напоминаешь отца.
— При чем тут отец?
Ирина Семеновна встала, достала из серванта старый альбом:
— Вот, посмотри. Ему здесь тридцать пять — твой возраст. Тоже талантливый был, столько планов строил. А потом всё «не то», всё «не так»…
Павел листал альбом. С пожелтевших фотографий смотрел молодой мужчина, удивительно на него похожий.
— Я другой, мам.
— Другой? — она горько усмехнулась. — Он тоже так говорил. А я, как Кристина сейчас, тянула всё на себе. Работала на двух работах, чтобы тебя поднять.
В кармане завибрировал телефон. Сообщение от Маши: «Папа, ты завтра придешь? У меня концерт в школе».
— Концерт? — он растерянно посмотрел на мать. — Какой концерт?
— День учителя, — спокойно ответила она. — Маша говорила тебе неделю назад. Я сама слышала.
Он вспомнил — действительно говорила. А он в тот момент обрабатывал новую серию фотографий и только кивнул, не вслушиваясь.
— Знаешь, в чем разница между талантом и успехом? — вдруг спросила мать. — Талант — это потенциал. А успех — это труд. Ежедневный, упорный, часто нелюбимый.
Неделя пролетела как один день. Павел впервые за долгое время остался наедине с собой — и с маминой беспощадной правдой.
Каждое утро он провожал Машу в школу — раньше даже не подозревал, что дочь любит по дороге рассказывать истории про своих друзей, учителей, книги, которые читает.
— Пап, а помнишь, как ты меня фотографировал маленькую? — спросила она однажды. — У меня целый альбом есть. А потом… потом фотографии закончились.
Он помнил. Каждый день её первого года — новый кадр, новая история. А потом…
— Прости, солнышко. Я был занят.
— Чем, пап?
Простой детский вопрос ударил больнее любых упреков Кристины.
Вечером он достал старые флешки, начал просматривать архивы. Вот их первая встреча с Кристиной — она смеется, рассматривая его работы на выставке. Вот свадьба — счастливые, молодые. Первые шаги Маши, её первый день рождения…
А потом фотографии становились все реже. Зато появились папки с незаконченными проектами: «Городские истории», «Лица метро», «Архитектура будущего»…
— Что ты делаешь? — мать заглянула в комнату.
— Смотрю старые фотографии.
— И как?
— Знаешь… — он помолчал. — Я ведь правда всё испортил, да?
Мать присела рядом:
— Не всё. Пока не всё.
На следующий день позвонила Кристина:
— Паш, нам надо поговорить.
Они встретились в той самой кофейне, где когда-то планировали свадьбу.
— Мне предложили повышение, — она смотрела в окно, избегая его взгляда. — В Петербурге. Новый отдел, серьезный проект.
— Ты… согласилась?
— Думаю. У них хорошая школа рядом с офисом, Маше понравится.
— То есть вы уезжаете? — внутри что-то оборвалось.
— Я пока не решила. Но… — она наконец посмотрела на него. — Паш, я должна думать о будущем. О Машином будущем.
— А как же… как же я?
— А что ты? У тебя есть работа? Планы? Что-то реальное, а не очередной гениальный проект?
Он хотел возразить, но вспомнил слова матери о разнице между талантом и успехом.
— Дай мне шанс, — вдруг сказал он. — Последний.
— Зачем?
— Помнишь тот журнал? Который предлагал контракт? Я согласился.
Кристина удивленно подняла брови:
— Правда?
— Да. И… — он достал телефон, открыл галерею. — Смотри.
На экране — фотографии Маши. В школе, на прогулке, за уроками. Обычные моменты, но пойманные с любовью, с вниманием к деталям.
— Это мой новый проект. Называется «Один день из жизни моей дочери».
— Хочешь сказать, ты все это время фотографировал дочь? — в голосе Кристины смешались удивление и недоверие.
— Каждый день, — Павел листал снимки. — Знаешь, я многое понял за эту неделю. Как будто заново увидел её — нашу дочь. И тебя. И себя.
На фотографиях жизнь, которую он раньше не замечал: Маша задумчиво грызет карандаш над домашним заданием, смеется с подружками после школы, кормит голубей в парке.
— Редактор журнала заинтересовался, — продолжал он. — Говорит, можно сделать целую серию. «Один день из жизни современного ребенка» — взгляд изнутри, через призму отцовской любви.
Кристина молчала, разглядывая снимки. Она помнила эти кадры — те, старые, с первого года жизни Маши. Тогда в них была такая же любовь, такое же внимание к деталям.
— И что дальше? — спросила она наконец.
— Контракт на полгода. Еженедельные публикации, потом выставка. Уже есть предзаказы на фотоальбом.
— Паш, — она подняла глаза. — Я уже слышала это. Много раз. Громкие планы, перспективные проекты…
— Поэтому я принес тебе вот это, — он достал из папки документы. — Подписанный контракт. График съемок. Аванс уже перевели.
Она медленно листала бумаги:
— Ты серьезно?
— Более чем. И еще… — он замялся. — Я поговорил с риелтором. О Петербурге.
— В каком смысле?
— Там тоже нужны фотографы. У журнала есть филиал, они готовы перевести контракт. И… я нашел несколько фотостудий, которые ищут преподавателей.
Кристина смотрела на мужа с удивлением. Перед ней сидел тот самый Павел, в которого она влюбилась десять лет назад — уверенный, с горящими глазами.
— Знаешь, что мне сказала мама? — он грустно улыбнулся. — «Талант — это дар. А успех — это труд». Я так боялся этого труда, так боялся стать «коммерческим», что пропустил самое главное.
— Что именно?
— Жизнь. Нашу жизнь. Как Маша растет, как ты строишь карьеру… Я все ждал какого-то особенного момента, великого вдохновения. А оно, оказывается, рядом было. В простых вещах.
За окном кофейни начинался дождь. Они сидели молча, глядя на капли, стекающие по стеклу.
— Я не прошу вернуть всё как было, — наконец сказал Павел. — Просто… дай мне шанс быть рядом. В Москве или в Петербурге — неважно. Хочу наверстать упущенное.
Кристина долго молчала, рассматривая контракт. В голове крутились мысли — сколько раз она уже видела его воодушевление, сколько раз верила…
— Паш, — наконец произнесла она. — А ты понимаешь, что в Петербурге придется начинать с нуля? Никаких старых связей, никакой поддержки.
— Понимаю. И знаешь что? Впервые в жизни меня это не пугает.
Она внимательно посмотрела на мужа. Что-то действительно изменилось в нем за эту неделю. Исчезла привычная мечтательная расслабленность, появился какой-то внутренний стержень.
— Можно? — он достал фотоаппарат. — Хочу тебя снять. Как в первый раз, помнишь?
— На той выставке?
— Да. Ты тогда стояла у окна, смотрела на мои работы. И улыбалась.
Она невольно улыбнулась сейчас:
— И ты подошел знакомиться…
Щелчок затвора. Еще один.
— Знаешь, что я понял за эту неделю? — он просматривал только что сделанные кадры. — Я разучился видеть главное. Гонялся за какими-то абстрактными идеями, а жизнь проходила мимо.
Телефон на столе завибрировал — Маша прислала сообщение: «Мам, можно папа сегодня придет? Мне нужна помощь с проектом!»
— Какой проект? — спросила Кристина.
— Фотоистория семьи, — улыбнулся Павел. — Её идея. Мы уже начали работать.
Он показал еще несколько снимков — Маша с альбомом старых фотографий, бабушка рассказывает истории, семейные реликвии крупным планом…
— Она у нас талантливая, — заметила Кристина.
— Как мама, — он посмотрел ей в глаза. — Крис, я знаю, что много испортил. Знаю, что словам сейчас сложно верить. Но я прошу об одном — дай мне время доказать делами.
За окном дождь усилился, превращая город в размытую акварель. Где-то там, в потоке машин и зонтов, была их прошлая жизнь. А здесь, в уютной кофейне, рождалось что-то новое.
— Месяц, — вдруг сказала Кристина.
— Что?
— Я возьму месяц на размышление о переезде. И за это время хочу увидеть, насколько ты серьезен.
Месяц пролетел незаметно. Павел работал как никогда — фотографии для журнала, занятия с Машей, подготовка к выставке. График был расписан по часам.
— Смотри, пап, я тоже так научилась! — Маша показывала свои первые фотографии. — А можно мне тоже фотоаппарат?
— На день рождения подарим, — он подмигнул дочери. — Только сначала научу тебя правильно с техникой обращаться.
Кристина наблюдала за ними со стороны. Павел действительно изменился — теперь он не просто присутствовал в их жизни, а по-настоящему участвовал в ней.
— Крис, я тут прикинул, — сказал он как-то вечером. — В Петербурге есть отличная художественная школа рядом с тем местом, где ты будешь работать. У Маши явный талант к визуальному искусству.
— Ты уже все разузнал?
— Конечно. И квартиры посмотрел в том районе — есть варианты в нашем бюджете.
Она удивленно приподняла брови:
— В нашем?
— Да, — он протянул ей выписку со счета. — Вот, первый гонорар за публикации. И предоплата за курс в фотошколе — меня пригласили преподавать.
Его первая серия фотографий о Маше имела неожиданный успех. Редактор журнала просил продолжения, читатели писали восторженные отзывы.
— Знаешь, что самое интересное? — говорил Павел. — Я всегда искал какие-то необычные сюжеты, а оказалось — самое ценное рядом. В мелочах, в деталях, в повседневности.
В конце месяца открылась его выставка — «Один день из жизни». Простые моменты, пойманные с любовью: утренние сборы в школу, уроки, игры, семейные ужины.
— Это потрясающе, — сказал главный редактор журнала. — Такая честность, такая глубина… Мы хотим продлить контракт на год.
А вечером того же дня Кристина сказала:
— Я согласилась на должность.
— В Петербурге?
— Да. Приступать нужно через два месяца.
Павел обнял её:
— Мы справимся. Вместе.
И она впервые за долгое время поверила — действительно справятся.
Теперь, спустя полгода, их жизнь изменилась до неузнаваемости. Новый город, новые возможности. Маша ходит в художественную школу, Кристина руководит крупным проектом. А Павел… Павел наконец нашел баланс между творчеством и реальностью.
— Знаешь, что самое главное? — сказал он однажды, просматривая очередную серию снимков. — Я больше не боюсь быть обычным. Потому что в обычном и скрывается самое настоящее.
