— И что она тебе ответила? — Герда Васильевна поставила перед дочерью тарелку с горячим борщом.
— А что она может ответить? — Аля с досадой положила телефон на стол. — Молчит, в глаза не смотрит. Ходит такая довольная по своему огромному дому. Представляешь, мам, шесть комнат! Шесть! А у нас с тобой всего две на четверых. У неё шестикомнатный дом пустой стоит, а я каждый день по три часа в электричках трясусь!
— Да уж, — Герда Васильевна поджала губы, — повезло девочке с наследством. И дом, и квартира. А наш Миша?
— Вот именно! — Аля отодвинула тарелку. — Брат женился, а что получил? Ничего! У неё своя квартира, свой дом, а он кто? Приживал?
— Не говори так, — Герда Васильевна присела рядом. — Миша её любит.
— А она его? — Аля подняла брови. — Что-то не похоже. Нормальная жена разве будет мужа без имущества оставлять? Вон, Машка с третьего этажа вышла замуж, так её муж сразу половину квартиры на неё записал. А эта?
— Я пыталась с ней поговорить, — вздохнула Герда Васильевна. — Намекала аккуратно, мол, Кирочка, вы же теперь семья, может, стоит и на Мишу что-то оформить?
— И?
— Ответила, что это её личное имущество. И вообще, говорит, почему это жена должна мужа обеспечивать? Обычно, мол, наоборот бывает.
— Какая наглость! — Аля стукнула ложкой по столу. — А сама-то! Получила все даром, просто так свалилось! Ни копейки своим трудом не заработала!
— Тише, тише, — Герда Васильевна покачала головой. — Не кипятись. Я вот думаю, может, попробовать по-другому подойти?
— В каком смысле?
— Ну, раз уж у неё дом такой большой, может, предложить тебя там поселить? Все-таки ты сестра её мужа. А то измучилась совсем с этими поездками в университет.
Аля задумалась.
— А это мысль. Правда, что ли, прямо взять и попросить?
— А почему нет? Места там много, комнат пустых полно. Чем ты хуже? Родная сестра мужа все-таки.
— Знаешь, мам, — Аля улыбнулась, — а давай попробуем. В конце концов, что я теряю? Откажет — так хоть будем точно знать, что она за человек.
Герда Васильевна посмотрела на дочь с нежностью:
— Вот и правильно. А я с ней еще раз поговорю. Может, образумится девочка.
Через неделю Герда Васильевна собралась в гости к сыну и невестке. Надела свой любимый бежевый костюм, взяла пирог с яблоками.
— Мишенька, сыночек! — Герда Васильевна раскрыла объятия, едва сын открыл дверь.
— Мама? Ты чего без звонка? — удивился Михаил.
— А что, нельзя матери навестить родного сына? Вот, пирог испекла. Кира дома?
— Дома, — Михаил посторонился, пропуская мать. — На кухне.
Кира действительно была на кухне — раскладывала по контейнерам только что приготовленные котлеты.
— Здравствуйте, Герда Васильевна, — Кира вытерла руки полотенцем. — Присаживайтесь. Чай будете?
— Буду, Кирочка, буду. Я тут пирожок принесла, к чаю.
Они сели за стол. Михаил включил чайник и достал чашки.
— Красиво у вас тут, — Герда Васильевна оглядела просторную кухню. — Такой дом большой, светлый. Сколько, говоришь, комнат?
— Шесть, — ответила Кира.
— И все пустые стоят?
— Почему пустые? В одной у нас спальня, в другой кабинет, в третьей гостиная.
— А остальные?
— А что остальные? — Кира напряглась, почувствовав подвох.
— Ну как же, Кирочка, — Герда Васильевна улыбнулась. — Три комнаты свободные получается. А моя Алечка каждый день мучается, в университет на электричке ездит. Полтора часа туда, полтора обратно. Так устает, бедная.
— К чему вы клоните, Герда Васильевна?
— А к тому, что могла бы ты и сестру мужа приютить. Все-таки родня. Да и дом большой, места всем хватит. У тебя и дом, и квартира в городе, а мы с дочкой в тесноте ютимся, — добавила она, многозначительно приподняв бровь.
Кира посмотрела на мужа. Тот старательно размешивал сахар в чашке, делая вид, что разговор его не касается.
— Нет, Герда Васильевна, — твердо сказала Кира. — Не могу.
— Это почему же? — В голосе свекрови появились металлические нотки.
— Потому что это мой дом. И я хочу жить в нем только с мужем.
— Какая ты, однако. — Герда Васильевна поджала губы. — И дом тебе, и квартира, и все тебе мало. Надо на Мишу квартиру переписать, вы же муж и жена. Не чужие люди. А о других подумать? О родне мужа?
— При чем здесь родня? Это мое личное имущество.
— Вот именно! — Герда Васильевна повысила голос. — Твое личное! А муж у тебя кто? Никто? Почему на него ничего не переписываешь?
— Мама, — подал голос Михаил. — Давай не будем.
— А чего не будем? Правду говорить не будем? Жена твоя два объекта недвижимости имеет, а ты кто? Приживал? Без роду, без племени?
— Герда Васильевна, — Кира встала. — Вы перегибаете палку. Я никому ничего не должна. Ни переписывать, ни пустить к себе жить. Это мое наследство от моих родных. И распоряжаться им буду я сама.
— Ах вот как? — Герда Васильевна тоже поднялась. — Значит, своих родных ты любишь, а мужниных — нет?
— Мама! — Михаил стукнул кулаком по столу. — Хватит!
— Что хватит? Ты посмотри на свою жену! Ни стыда, ни совести! Мы в тесноте живем, Аля мучается, а она в одиночку хоромами владеет!
— Мама, я прошу тебя, уйди, — тихо сказал Михаил.
— Что? — Герда Васильевна опешила.
— Уйди. Сейчас. И не приходи, пока не извинишься перед Кирой.
— Перед ней? Извиняться? — Герда Васильевна схватила сумку. — Не дождетесь! Она вас всех рассорила! Всю семью развалила!
Когда за свекровью захлопнулась дверь, Кира посмотрела на мужа:
— Спасибо.
— За что?
— За то, что заступился.
— А как иначе? — Михаил обнял жену. — Ты моя жена. И это твой дом. Твое наследство. Никто не вправе указывать тебе, что с ним делать.
Но на этом история не закончилась. Через пару дней Кира случайно услышала, как Аля жалуется подруге по телефону:
— Представляешь, какая жадная! У нее огромный дом пустой стоит, а мне отказала! И квартиру на брата не переписывает! А сама на всем готовеньком! Ни дня не работала, только наследство получила — и сразу богачка! А я каждый день по три часа в электричках трясусь!
Кира не стала рассказывать мужу про подслушанный разговор. Зачем расстраивать? Но неприятный осадок остался. Она всегда считала, что семья мужа — интеллигентные люди. А тут такое.
На следующей неделе была свадьба двоюродной сестры Михаила. Кире позвонила тетя мужа:
— Кирочка, миленькая, так ждем вас с Мишей!
— Спасибо, но… — Кира замялась. — Мы не придем.
— Как это? Почему?
— Мне неудобно. Герда Васильевна тут учудила.
— Ой, да брось ты! — перебила тетя. — Мы все знаем эту историю. Герда на всех семейных посиделках рассказывает, какая ты жадная. Но ты не переживай — мы же не маленькие, понимаем, что к чему.
— В каком смысле?
— В прямом. Я тебе по секрету скажу: не такая уж Герда и бедная, как прикидывается. У нее трехкомнатная квартира, между прочим. И комнату она сдает, деньги получает. А Але есть где жить — просто Герда эту комнату своей племяннице пообещала. Потому и давит на тебя.
Кира присела на стул:
— Как племяннице? Какой?
— Ну, Тамаре, дочке её сестры. Та в город перебирается, вот Герда и пообещала ей комнату. А теперь не знает, как выкрутиться. Вот и придумала: а давайте-ка мы Алю к Кире переселим! И Тамарке комнату освободим, и перед сестрой не опозоримся.
— Поэтому она так настаивает!
— Ну конечно! А ты что думала? Герда никогда просто так не действует. У нее всегда свой интерес.
— А почему вы мне это рассказываете?
— Потому что надоело! — тетя вздохнула. — Сколько можно интриги плести? Мы все устали от этих подковерных игр. Приходите на свадьбу. Посмотрим, как Герда будет выкручиваться.
В субботу Кира с Михаилом приехали в ресторан. Герда Васильевна, увидев их, побледнела. Аля демонстративно отвернулась.
— О, Кира! — радостно воскликнула Тамара, дочь Гердиной сестры. — А я как раз о тебе думала! Тетя Герда говорит, у тебя такой чудесный дом! Надо будет как-нибудь в гости напроситься. А то я в город переезжаю, буду у тети жить, в той комнате, что она сдает. Она мне давно её обещала.
Герда Васильевна поперхнулась вином.
— В какой комнате? — громко спросила Аля. — В той, где я живу?
— Ну да, — простодушно ответила Тамара. — Тетя Герда сказала, что ты к невестке переедешь, в тот большой дом. А я займу твою комнату.
Повисла тишина. Все гости замерли, переводя взгляды с Тамары на Герду Васильевну, с Герды на Алю, с Али на Киру.
— Мама, — тихо сказала Аля. — Так вот зачем тебе нужно было, чтобы я к Кире переехала?
— Алечка, доченька…
— Не надо! — Аля встала из-за стола. — Значит, ты меня решила из дома выставить? А я-то думала, ты обо мне заботишься! О том, как я устаю в электричках ездить! А ты просто место для Тамарки освобождала?
— Я все объясню!
— Нечего объяснять! — Аля схватила сумочку. — Ты меня продала! Променяла на деньги! Думала, я к Кире перееду, а ты будешь и с Тамарки деньги брать, и перед тетей Светой выслужишься?
— Аля, постой! — Герда Васильевна бросилась за дочерью, но та уже выбежала из зала.
Кира переглянулась с мужем. Михаил покачал головой: — И это моя мать. Пойду, догоню Алю.
Он встал из-за стола. В зале стоял приглушенный гул — гости обсуждали случившееся.
— Некрасиво получилось, — вздохнула тетя Света, сестра Герды Васильевны. — Я же просила тебя, Герда, сначала с дочерью поговорить.
— А что я должна была делать? — Герда Васильевна вытирала слезы. — Ты же сама просила помочь Тамаре с жильем!
— Просила! Но не так же! Не за счет родной дочери!
— Да какой за счет? — Герда всплеснула руками. — У Киры целый дом пустой стоит! Шесть комнат! Неужели не могла Алю приютить?
— А почему она должна? — подала голос тетя Света. — Это её дом. Её наследство. С какой стати она обязана решать наши проблемы?
— Вот именно! — поддержала её двоюродная сестра Михаила. — Ты, Герда, сначала дочери своей жилье организуй, а потом уже о племяннице думай.
— Да как же я организую? — взвилась Герда. — Вы думаете, легко одной двоих детей поднимать? Миша хоть институт закончил, работу нашел. А Аля еще учится! Я еле концы с концами свожу!
— Неправда! — раздался голос от дверей. Там стояла Аля, за её спиной маячил Михаил. — Ты квартиру сдаешь! Деньги получаешь! А мне все уши прожужжала — какая Кира жадная, как она нас не любит, как над братом издевается! А сама что? Сама меня из дому выгнать хотела!
— Алечка, я же как лучше хотела! — Герда шагнула к дочери. — Думала, поживешь у Киры, в хороших условиях.
— Нет, мама, — Аля покачала головой. — Ты не обо мне думала. Ты о себе думала. О своей выгоде. И Киру грязью поливала, чтобы свои делишки провернуть.
— Аля права, — сказал Михаил. — Мама, ты же всю семью рассорила. Зачем? Ради денег?
— Миша, сынок.
— Нет, мама. Хватит. Ты должна извиниться. Перед Кирой — за то, что поносила её за спиной. Перед Алей — за то, что пыталась ею манипулировать. Перед всеми нами — за враньё.
Герда Васильевна огляделась. Со всех сторон на неё смотрели осуждающие глаза родственников.
— Простите, — тихо сказала она. — Я действительно была неправа.
— И? — Михаил выжидательно смотрел на мать.
— Кира, — Герда повернулась к невестке. — Прости меня. Я завидовала. Злилась, что у тебя есть то, чего нет у моих детей. Хотела получить часть твоего имущества. Это было подло.
Кира молчала, глядя на свекровь. Потом медленно произнесла:
— Я принимаю ваши извинения, Герда Васильевна. Но доверие придется заслуживать заново.
— Я понимаю, — кивнула Герда. — Аля?
— А я пока не готова, мам, — Аля отступила на шаг. — Мне надо подумать. И я поживу пока у подруги. Мне нужно время.
