Ирина проснулась за пятнадцать минут до будильника. Опять. Сколько бы она ни пыталась выспаться, внутренний будильник срабатывал раньше, словно подсознание боялось опоздать на работу даже больше, чем она сама.
В соседней комнате мерно дышала Катя. Ирина бесшумно прошла на кухню, стараясь не скрипеть ламинатом старой съёмной квартиры. Эти утренние минуты были единственным временем, когда она могла побыть наедине с собой и своими мыслями.
Электрический чайник загудел, и Ирина поморщилась от этого звука. Так хотелось тишины. Хотя бы немного, хотя бы с утра. Она достала с верхней полки банку растворимого кофе – остался на донышке. Значит, сегодня придётся идти в магазин. А до зарплаты ещё неделя.
Телефон тихо завибрировал – сообщение от Марины Викторовны: «Ирина, не забудьте, в 9 планёрка. Возьмите отчёт по дебиторке за прошлый месяц.»
«Конечно, в 8:30 буду на месте», – быстро набрала Ирина, хотя очень хотелось написать что-нибудь другое. Например, что она увольняется. Или что заболела. Или просто послать всё к чёрту. Но вместо этого она сделала глоток кофе и пошла будить дочь.
– Кать, пора вставать, – Ирина осторожно присела на край кровати.
– Мам, ну ещё пять минут, – пробурчала дочь, натягивая одеяло на голову.
– Давай без этого сегодня? Мне к девяти на планёрку надо.
– Тебе всегда куда-то надо, – донеслось из-под одеяла.
Ирина глубоко вдохнула. Только не начинать утро со ссоры. Только не сейчас.
– Вставай-вставай, я тебе творожную запеканку погрею на завтрак, осталась еще – предложила она примирительно.
– Я не хочу запеканку. У Лизы мама по утрам блинчики жарит.
– У Лизы мама не работает, – вырвалось у Ирины.
– Вот именно! – Катя резко села на кровати. – Она хотя бы успевает быть мамой!
Эти слова ударили больнее, чем пощёчина. Ирина встала, чувствуя, как предательски дрожат руки.
– Через двадцать минут завтрак, – сказала она максимально ровным голосом и вышла из комнаты.
На кухне она механически доставала продукты из холодильника, а в голове крутились слова дочери. «Успевает быть мамой». Да что Катя понимает? Что она знает о счетах, которые нужно оплачивать? О кредите, который взял её отец, а выплачивать почему-то приходится Ирине? О бесконечных авралах на работе и о том, как страшно потерять даже эту невысокую должность?
Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение было от Светы из соседнего отдела: «Доброе утро! Кофе захватить? Я сегодня мимо той кофейни иду, где твой любимый латте делают.»
Ирина улыбнулась. Света появилась в офисе полгода назад и как-то незаметно стала для неё глотком свежего воздуха в душном мире корпоративной рутины.
«Не надо, спасибо. Экономлю», – честно ответила она.
«Я угощаю! Никаких возражений. Тем более, сегодня у нас планёрка – без кофеина не выжить)))»
В коридоре послышались шаги – Катя всё-таки встала. Она прошла мимо кухни в ванную, демонстративно не глядя на мать.
– Завтрак готов! – крикнула Ирина.
В ответ хлопнула дверь.
Ирина посмотрела на часы – 7:45. Если выйти в 8:00, то даже с пробками должна успеть, благо работа была недалеко. Главное – не опоздать на планёрку. Марина Викторовна опозданий не прощает, особенно после того случая с молодой сотрудницей Верой, которую она уволила за систематические опоздания. А Вера ведь просто возила ребёнка в садик…
В дверь осторожно постучали – на пороге стояла тётя Валя, уже одетая на выход.
– Доброе утро, Ирочка! Я на рынок собралась, может, тебе что-нибудь купить нужно? – спросила соседка, заглядывая на кухню.
– Доброе утро, тётя Валя! Спасибо, но я пока ничего не нужно.
«Ангел-хранитель на пенсии», – с теплотой подумала Ирина. Тётя Валя всегда была готова помочь, хотя никто её об этом не просил.
– Завтра дождь обещают, суставы ноют. Ты зонтик не забудь!
– Спасибо, обязательно возьму.
Катя вышла из ванной, завернутая в полотенце, с мокрыми волосами.
– Мам, где мой синий свитер?
– В шкафу должен быть, во втором ящике.
– Я смотрела, там нет!
– Сейчас поищу…
Ирина вздохнула и пошла в комнату. День только начинался, а она уже чувствовала себя выжатой как лимон. И ведь это только начало обычного вторника, одного из сотен таких же дней, наполненных бесконечной беготнёй, усталостью и попытками всё успеть.
Свитер нашёлся в корзине с чистым бельём – Ирина постирала его в воскресенье, но не успела погладить. Впрочем, как и много чего другого.
– Вот, держи. Только он не глаженный…
– Господи, ну почему у нас вечно всё не как у людей? – Катя выхватила свитер и скрылась в своей комнате.
Ирина посмотрела на своё отражение в зеркале прихожей. Усталая женщина сорока одного года, с едва заметными морщинками вокруг глаз и сединой, которую она старательно закрашивает раз в месяц. Когда это она успела так постареть? Кажется, ещё вчера была молодой, строила планы, мечтала о карьере переводчика… А сегодня – бухгалтер в небольшой компании, вечно спешащая мать-одиночка, которая даже свитер дочери погладить не успевает.
Телефон снова завибрировал. На этот раз это было уведомление из банка: «Напоминаем о предстоящем платеже по кредиту. Сумма платежа: 12350 руб. Дата: 15.11.2024»
Ирина смахнула уведомление. Об этом она подумает позже. Сейчас нужно было собираться на работу и как-то пережить этот день. Просто пережить. Как и все предыдущие.
В офис Ирина вошла ровно в 8:30. У лифта уже толпились сотрудники – начало рабочего дня, все спешат занять свои места до прихода начальства. Из дальнего угла холла ей приветливо махнула Света.
– Держи свой латте! – она протянула Ирине большой стакан из кофейни. – И даже не думай спорить.
– Спасибо, – Ирина благодарно улыбнулась. – Вот честно, ты меня спасаешь.
– Как Катька? – Света зашла вместе с ней в лифт.
– Бунтует, – Ирина устало прикрыла глаза. – Сегодня опять была сцена. Знаешь, я иногда думаю – может, она права? Может, я действительно плохая мать?
– Так, стоп! – Света решительно нажала кнопку «стоп» в лифте. – Ты сейчас серьёзно? Ира, ты тянешь всё одна, без всякой помощи. Да половина матерей с двумя родителями и бабушками-дедушками справляются хуже тебя!
– Лифт… – неуверенно начала Ирина.
– Подождут! – отрезала Света. – Послушай меня. Катька просто подросток. У них гормоны, перепады настроения, вечное недовольство всем на свете. Это пройдёт.
Сверху раздался настойчивый стук и чей-то недовольный голос: «Эй, там застряли что ли?»
Света спохватилась и отпустила кнопку. Лифт дернулся и поехал дальше.
– Ты только не накручивай себя, ладно? – уже тише добавила она.
Ирина кивнула, чувствуя, как к горлу подступает комок. Эта поддержка, такая простая и искренняя, почему-то выбивала из колеи больше, чем все утренние неприятности.
В офисе уже вовсю кипела работа. Ирина включила компьютер и открыла файл с отчётом – надо было успеть проверить цифры до планёрки.
– Доброе утро, Ирина Александровна, – раздался рядом голос Веры, молодой сотрудницы, недавно переведённой в их отдел. – Можно вас на минутку?
«Александровна… – мысленно поморщилась Ирина. – Когда успела стать Александровной?»
– Да, Вера, что такое?
– Помните, вы говорили про сверку с поставщиками? Я тут сделала, не могли бы глянуть? – Вера положила на стол пухлую папку с документами.
Ирина мельком взглянула на часы – 8:45. До планёрки пятнадцать минут, а ей ещё нужно проверить свой отчёт.
– Давай после обеда? Сейчас правда некогда…
– Ой, да конечно, извините! – Вера поспешно забрала папку. – Я просто думала…
Договорить она не успела – в отдел вошла Марина Викторовна.
– Так, все на месте? – окинула она цепким взглядом помещение. – Через десять минут планёрка, чтобы все были с отчётами.
Вера метнулась к своему столу, на ходу рассыпая документы из папки.
– Ирина, – Марина Викторовна остановилась у её стола. – Дебиторка готова?
– Да, Марина Викторовна, заканчиваю проверку.
– Надеюсь, на этот раз без ошибок? В прошлый раз пришлось весь день исправления вносить.
Ирина почувствовала, как краснеет. В прошлый раз она действительно допустила ошибку в расчетах – засиделась до ночи с квартальным отчётом, глаза слипались…
– Всё проверено, – она старалась говорить уверенно.
– Посмотрим, – Марина Викторовна направилась к своему кабинету. – Кстати, сегодня задержимся. Надо закрывать квартал.
Ирина похолодела. Только не сегодня! У Кати родительское собрание в школе, она обещала прийти…
– Марина Викторовна, – она вскочила со своего места. – А можно я часть работы домой возьму? У меня дочь…
– Ирина, – Марина Викторовна обернулась, и в её голосе зазвучали стальные нотки. – У всех дети. У меня, между прочим, тоже. Но работа есть работа. Если вас что-то не устраивает…
Она многозначительно замолчала. Ирина прекрасно знала, что стоит за этим молчанием. На прошлой неделе сократили двух сотрудников из соседнего отдела. «Оптимизация штата» – так это называлось официально.
– Нет, что вы, всё в порядке, – она опустилась на свой стул. – Я останусь, конечно.
– Вот и отлично, – Марина Викторовна скрылась в своём кабинете.
Ирина достала телефон. Надо предупредить классную руководительницу, что не придёт. И Катю… Боже, как она скажет об этом Кате? Ведь обещала, клятвенно обещала, что в этот раз точно будет на собрании.
«Прости, солнышко, сегодня не смогу прийти на собрание. Работа.»
Ответ пришёл почти мгновенно: «Можешь не оправдываться. Я так и знала.»
И следом ещё одно сообщение: «Вообще ничему не удивляюсь.»
Ирина закрыла глаза. Досчитала до десяти. Открыла. На экране компьютера ждал недопроверенный отчёт, в кабинете начальницы маячила перспектива очередной переработки, а в телефоне застыли обвиняющие сообщения дочери.
Надо просто пережить этот день. Просто пережить…
– Ир, ты в порядке? – тихо спросила проходящая мимо Света.
– Да, – Ирина через силу улыбнулась. – Всё нормально. Просто… – она махнула рукой.
– Слушай, а хочешь, я с тобой сегодня останусь? Всё равно делать вечером нечего. Вдвоём быстрее справимся.
– Правда?
– Конечно! – Света подмигнула. – Заодно закажем пиццу. Я угощаю!
– Спасибо, – одними губами прошептала Ирина.
Ровно в 9 все потянулись в переговорную, привычно занимая свои места и раскладывая отчёты. Ирина шла последней, крепко сжимая папку с документами. В кармане завибрировал телефон – наверное, очередное сообщение от Кати. Но сейчас было не до этого.
Сейчас надо было собраться и пережить эту планёрку. А потом – рабочий день. А потом – вечер с отчётами. А потом…
Домой Ирина вернулась около одиннадцати вечера. В подъезде было темно – опять перегорела лампочка. Она медленно поднималась по лестнице, держась за перила. Ноги гудели после целого дня, проведённого в офисе, голова раскалывалась от цифр и таблиц.
Света действительно осталась с ней, и они просидели над отчётами до десяти. Без неё Ирина провозилась бы до утра. «Слушай, а давай я тебя домой подброшу?» – предложила Света, но Ирина отказалась. Не хотелось лишний раз быть кому-то обязанной.
В квартире горел свет. Значит, Катя не спит. Ждёт. Ирина глубоко вдохнула, готовясь к неприятному разговору, и открыла дверь.
– Я дома, – негромко сказала она, разуваясь в прихожей.
Тишина. Только из комнаты дочери доносилась приглушённая музыка.
На кухонном столе лежала записка знакомым почерком тёти Вали: «Ирочка, покормила Катюшу ужином. Котлеты в холодильнике, разогрей. Завтра зайду.»
Ирина прошла к комнате дочери и осторожно постучала.
– Катя? Можно войти?
– Входи, – голос дочери звучал непривычно спокойно.
Катя сидела за столом, делая уроки. Не повернулась, не подняла головы.
– Как прошло собрание? – Ирина присела на край кровати.
– Нормально.
– А что говорили?
– Ничего особенного. – Катя по-прежнему не поднимала глаз от тетради. – Успеваемость, дисциплина, новогодний концерт.
– Концерт?
– Да. Будем ставить спектакль. Мне дали роль.
– Это же здорово! – оживилась Ирина. – Какую роль?
– Неважно. Всё равно ты не придёшь.
Эти слова ударили под дых. Ирина почувствовала, как к горлу подступают слёзы.
– Катюш, послушай…
– Не надо, мам, – Катя наконец подняла глаза от тетради. – Я правда всё понимаю. У тебя работа. Важные отчёты. Я уже привыкла.
– Я обещаю, что приду на спектакль. Обязательно приду!
– Как на собрание сегодня? – Катя усмехнулась совсем по-взрослому. – Знаешь, Лиза сегодня спросила, есть ли у меня мама. Представляешь? Потому что она тебя никогда не видела. Ни на собраниях, ни на концертах…
– Доченька…
– Я спать хочу, – Катя захлопнула тетрадь. – Можно, я лягу?
Ирина встала. В горле стоял ком, говорить не получалось. Она молча вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
На кухне механически разогрела котлеты, но есть не хотелось. В голове крутились слова дочери. «Есть ли у меня мама?» Господи, неужели она настолько плохая мать?
Телефон тихо звякнул – сообщение от Светы: «Ты как?»
«Да, спасибо. Всё хорошо.»
«Врёшь ведь 
Колись, что случилось?»
Ирина помедлила, глядя на экран. Потом начала печатать:
«Света, ты когда-нибудь чувствовала себя полным ничтожеством? Когда вроде стараешься изо всех сил, а всё равно ничего не получается?»
«Приезжай ко мне в субботу. Посидим, поговорим.»
«У меня всё нормально.»
«Ага, я вижу, как нормально. Ну так что, приедешь в субботу?»
Ирина задумалась. С одной стороны, хотелось забиться в угол и никого не видеть. С другой – может, Света права? Может, ей действительно нужно с кем-то поговорить?
«Хорошо, приеду.»
«Вот и умница! А теперь марш спать, завтра новый день.»
Новый день… Ирина посмотрела на часы – почти полночь. Через шесть часов снова вставать, снова бежать на работу, снова пытаться всё успеть.
Она прошла в ванную, посмотрела на своё отражение в зеркале. Усталое лицо, круги под глазами, седой корень волос – пора краситься. Когда-то она была красивой. Когда-то мечтала о многом. Когда-то…
Из комнаты дочери донеслась тихая музыка. Катя ещё не спала. Может, зайти? Поговорить? Попытаться объяснить?
Но что она может объяснить? Что ей страшно? Что каждый день она просыпается с тяжестью внутри от мысли о предстоящих счетах, отчётах, бесконечной беготне? Что иногда, лёжа без сна по ночам, она думает – а что, если всё бросить? Уехать куда-нибудь, начать с чистого листа…
Телефон снова звякнул. На этот раз это было сообщение от бывшего мужа: «Привет. Извини, что так поздно. В этом месяце не смогу помочь с деньгами. Сама понимаешь, вторая дочка родилась, расходы…»
Ирина удалила сообщение, не дочитав. Конечно, она всё понимает. У него новая семья, новая дочь, новая жизнь. А у неё… У неё только старые долги и бесконечная усталость.
В дверь тихонько постучали.
– Мам? – голос Кати звучал неуверенно. – Ты ещё не спишь?
– Не сплю, солнышко.
– Можно к тебе?
– Заходи, конечно, – Ирина поспешно вытерла глаза.
Катя проскользнула в ванную, прислонилась к дверному косяку. В старой папиной футболке, которую она упорно носила в качестве пижамы, она казалась совсем маленькой. Хотя какая маленькая – тринадцать лет, почти взрослая…
– Мам, – Катя теребила край футболки, – прости меня. За то, что наговорила. Я не хотела.
– Иди сюда, – Ирина раскрыла объятия.
Катя шагнула вперёд, уткнулась носом в плечо матери. От неё пахло яблочным шампунем и почему-то корицей.
– Я знаю, что ты стараешься, – глухо проговорила она. – Просто иногда так обидно…
– Мне тоже, солнышко. Мне тоже бывает обидно.
Они стояли, обнявшись, в тесной ванной съёмной квартиры. Где-то за стеной играла музыка – соседи сверху опять устроили вечеринку. На кухне капал кран – надо бы вызвать сантехника, но всё не доходили руки.
– Знаешь, – вдруг сказала Катя, – а мне сегодня Машка из параллельного класса завидовала.
– Чему?
– Сказала, что я крутая, потому что самостоятельная. И что её родители вообще ничего ей не разрешают делать одной, даже в магазин сходить.
Ирина грустно улыбнулась. Самостоятельная – потому что пришлось. Потому что мама вечно на работе, потому что надо самой уроки делать, самой еду разогревать, самой… Разве об этом она мечтала для своей дочери?
– А ещё, – Катя подняла голову, – мне дали главную роль в спектакле.
– Правда? – Ирина отстранилась, заглядывая дочери в глаза. – Почему сразу не сказала?
– Я злилась, – Катя пожала плечами. – Из-за собрания. А роль классная! Мы «Двенадцать месяцев» ставим, и я буду падчерицей.
– Той самой, которая в лес за подснежниками идёт?
– Ага! У меня даже монолог есть, представляешь? Правда, костюм нужен…
Катя замялась. Ирина прекрасно знала этот тон – когда дочь хочет что-то попросить, но боится.
– Какой костюм?
– Ну… нам сказали, что родители должны костюмы подготовить. Там нужно платье зимнее, красивое. И сапожки. И шубку какую-нибудь…
«И где я возьму деньги на всё это?» – мелькнула паническая мысль. Но вслух Ирина сказала:
– Что-нибудь придумаем. Может, возьмём напрокат?
– А так можно? – Катины глаза загорелись.
– Конечно! Знаешь, когда я в школе училась, мы тоже спектакли ставили. И всегда костюмы брали в театральной студии напрокат.
– Круто! А ты… – Катя запнулась. – А ты правда придёшь на спектакль?
– Обещаю. Даже если придётся отпрашиваться с работы на целый день.
– А вдруг эта твоя… Марина Викторовна не отпустит?
– Отпустит, – твёрдо сказала Ирина. – А если нет – я всё равно приду. Обещаю.
Катя снова прижалась к ней, обняла крепко-крепко.
– Мам… а можно я сегодня с тобой посплю?
– Конечно, солнышко.
Как давно Катя не просилась спать к ней! Наверное, с тех пор, как отец ушёл. Тогда она часто приходила ночью, забиралась под одеяло, прижималась горячим бочком. А потом вдруг перестала – решила, что слишком взрослая для этого.
Они лежали в темноте, прислушиваясь к дыханию друг друга. Катя почти сразу уснула, а Ирина ещё долго смотрела в потолок, перебирая в голове события дня.
Надо позвонить завтра тёте Вале, поблагодарить за ужин. Может, посидит с Катей в субботу, пока она будет у Светы? И надо не забыть купить краску – корни совсем отросли. И в банке узнать про реструктуризацию кредита…
Мысли путались, наползали одна на другую. События дня смешивались со старыми воспоминаниями. Вот она сама, тринадцатилетняя, репетирует роль Герды в школьном спектакле. Мама сидит в первом ряду, улыбается…
Мама. Интересно, она тоже так уставала? Тоже не знала, как всё успеть? Тоже просыпалась по ночам от тревожных мыслей?
Телефон тихо завибрировал – пришло уведомление из банка о списании очередного платежа по кредиту. Ирина не стала смотреть. Завтра. Всё завтра.
Катя во сне что-то пробормотала и перевернулась на другой бок. Ирина осторожно поправила одеяло, стараясь не разбудить дочь. В такие моменты казалось, что всё не зря. Что можно пережить любую усталость, вытерпеть любые унижения, только бы…
– Мам, – вдруг пробормотала Катя сквозь сон, – я тебя люблю.
– И я тебя, солнышко, – прошептала Ирина, чувствуя, как по щекам катятся слёзы. – И я тебя.
За окном шумел ночной город. Где-то вдалеке сигналили машины, лаяли собаки, гудели поезда. Обычная ночь обычного вторника. А завтра будет новый день. И надо будет снова вставать, бежать, пытаться всё успеть.
Но сейчас, в эту минуту, можно было просто лежать в темноте, слушать дыхание спящей дочери и думать о том, что, может быть, не всё так плохо. Может быть, они справятся. Вместе.
Утро среды началось неожиданно – Ирина проспала. Впервые за много лет внутренний будильник дал сбой, а обычный она забыла поставить. Открыв глаза и увидев на часах 7:45, она в панике вскочила с кровати.
– Катя! Катенька, вставай! Мы проспали!
Дочь сонно заворочалась, с трудом открывая глаза:
– А? Что? Сколько времени?
– Почти восемь! Быстро-быстро, мне на работу!
В квартире воцарился хаос. Катя носилась между ванной и своей комнатой, пытаясь одновременно причесаться и собрать учебники. Ирина, на ходу застёгивая блузку, пыталась сделать хоть какое-то подобие завтрака.
– Мам, а где дневник? – кричала Катя из комнаты.
– Посмотри в рюкзаке! Нет, в синей папке! А может…
В дверь постучали. На пороге стояла тётя Валя с небольшой кастрюлькой в руках.
– Девочки, что у вас тут происходит? На весь подъезд слышно!
– Тётя Валя, мы проспали, – выпалила Ирина, пытаясь одновременно намазать бутерброд и застегнуть туфли.
– Так, стоп! – тётя Валя решительно прошла на кухню. – Ирочка, сядь. Катя, иди сюда. Я вам кашу принесла, ещё горячая.
– Но мне через пятнадцать минут…
– Сядь, я сказала! – в голосе соседки зазвучали властные нотки. – Пять минут погоды не сделают, а голодными я вас не выпущу.
Она быстро расставила тарелки, разлила по чашкам чай.
– Ешьте. И не гоните так, а то подавитесь.
Ирина послушно села за стол. Овсянка пахла корицей и яблоками – тётя Валя всегда готовила её особенным способом.
– Какие планы на сегодня? – спросила соседка, присаживаясь рядом.
– У меня контрольная по алгебре, – пробормотала Катя с набитым ртом.
– А у меня квартальный отчёт, – вздохнула Ирина. – И ещё это… Марина Викторовна просила…
– Так, – тётя Валя подняла руку, останавливая её. – Сейчас вы спокойно позавтракаете. Потом я отведу Катю в школу…
– Тёть Валь, не надо! Я же не маленькая…
– Помолчи, егоза. Отведу, говорю. Заодно и проветрюсь. А ты, Ирочка, поедешь на работу на такси.
– Что? Нет, что вы…
– Да-да, на такси. Я уже вызвала. Будет через десять минут. И не спорь со мной!
Ирина хотела возразить, но осеклась. Деньги на такси – это, конечно, расточительство. Но опоздание на планёрку после вчерашнего может стоить ей гораздо дороже.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Я верну…
– Вот ещё! – фыркнула тётя Валя. – Лучше расскажи, что там Катюша про спектакль говорила? Костюм нужен?
– Да, – Ирина замялась. – Думаем что-нибудь напрокат взять…
Тётя Валя вдруг оживилась.
– У меня где-то на антресолях должно быть старое платье. Бархатное, тёмно-синее. Я его на свадьбу дочери шила, представляешь? Можно переделать…
– Вы правда разрешите? – Катины глаза загорелись.
– Конечно! Заодно и шубку поищем – у меня там много чего хранится. Вот придёшь из школы, и посмотрим.
За окном просигналила машина.
– Так, это ваше такси, – тётя Валя встала. – Ирочка, бегом. Катюша, доедай и пойдём. А посуду я сама помою.
– Тётя Валя, вы… – Ирина почувствовала, как к горлу подступает ком.
– Всё-всё, некогда разводить сырость! – соседка легонько подтолкнула её к двери. – Марш на работу! И не забудь, что вечером мы костюм смотрим!
Уже в такси Ирина получила сообщение от Светы:
«Доброе утро! Кофе взять?»
«Еду на такси! Представляешь?»
«Ого! С чего такая роскошь?»
«Проспала. Тётя Валя настояла и вызвала такси. Она… она удивительная.»
«А я тебе давно говорю – ты не одна. Вокруг много хороших людей, просто надо научиться принимать помощь ;)»
Ирина откинулась на сиденье. За окном проплывал утренний город – спешащие на работу люди, машины, автобусы. Обычное утро обычного дня. Но почему-то впервые за долгое время она чувствовала что-то похожее на надежду.
Телефон снова звякнул – на этот раз от Кати:
«Мам, спасибо. И… я тебя люблю.»
Ирина улыбнулась. Может быть, Света права? Может быть, она действительно не одна?
Суббота наступила незаметно. Эти несколько дней пролетели как-то иначе, не так, как обычно. Возможно, потому что Ирина впервые за долгое время перестала чувствовать себя одинокой в своих проблемах.
Тётя Валя не только нашла платье, но и сама взялась за его переделку. Оказалось, что в молодости она работала портнихой в ателье. «Да что там, это же элементарно! – говорила она, ловко орудуя иголкой. – Вот в восьмидесятых я такие наряды шила – закачаешься!»
Катя светилась от счастья, крутясь перед зеркалом в переделанном платье. «Мам, я буду самой красивой падчерицей на свете!» – восклицала она, а Ирина украдкой смахивала слёзы.
В этот субботний день Ирина впервые за много лет решилась сделать то, что давно откладывала – пойти к психологу. Света записала её на приём в районную поликлинику.
– Ты как? – спросила Света, встречая подругу после приёма.
– Странно, – Ирина задумчиво улыбнулась. – Знаешь, я думала, что будет страшно или стыдно. А оказалось… оказалось, что говорить о своих проблемах – это нормально.
Они сидели в маленькой кофейне недалеко от поликлиники. За окном моросил мелкий дождь, но на душе было удивительно спокойно.
– Она сказала, что я не должна быть идеальной, – продолжала Ирина. – Что достаточно просто быть собой. И что просить о помощи – это не слабость.
– А я тебе о чём все время говорю! – Света торжествующе подняла чашку с капучино.
Телефон звякнул – сообщение от Кати: «Мам, мы с тётей Валей пирог испекли! Приходи скорее!»
К сообщению была приложена фотография немного кривоватого, но явно сделанного с любовью яблочного пирога.
– Знаешь, – Ирина показала фотографию Свете, – я вдруг поняла, что всё это время искала не там. Пыталась быть супергероем, который всё успевает и со всем справляется в одиночку. А надо было просто… просто жить. И не бояться принимать помощь.
– И не бояться быть счастливой, – добавила Света.
– Да… Представляешь, психолог спросила, когда я в последний раз делала что-то для себя. А я даже не смогла вспомнить.
– Ну, значит, будем учиться! – Света решительно достала телефон. – Вот смотри, в следующие выходные открывается новая выставка. Пойдём?
– А как же…
– А Катя пусть с тётей Валей пирожки печёт! Она же сама говорит, что любит с ней время проводить.
Ирина кивнула. Может быть, действительно пора научиться думать и о себе тоже?
Вечером, когда они с Катей ели тот самый пирог (который оказался на удивление вкусным), дочь вдруг сказала:
– Мам, а знаешь, что тётя Валя сказала? Что ты самая сильная женщина, которую она знает. И что я должна этим гордиться.
– И что ты ответила?
– Что я и так горжусь, – Катя улыбнулась. – Просто иногда забываю об этом сказать.
В эту ночь Ирина долго не могла уснуть. Но не от тревожных мыслей, как обычно, а от какого-то нового, непривычного чувства. Кажется, это была надежда.
Жизнь не стала проще. Всё те же счета, работа, кредит, вечная нехватка времени. Но что-то неуловимо изменилось. Может быть, она наконец поняла, что не должна нести эту ношу в одиночку? Что рядом есть люди, готовые помочь – надо только позволить им это сделать?
А может быть, она просто научилась самому главному – искусству просто жить. День за днём, минута за минутой. Не пытаясь быть идеальной, не стремясь всё успеть и всем угодить. Просто быть собой – со всеми своими страхами, усталостью и надеждами.
И, знаете, в этом тоже есть своя особенная сила.
