— Вот вам Бог, вот порог! — свекровь, Антонина Петровна, указала на двери невестке и своему сыну.
— Мам, ты чего? — опешил Костя, оглядываясь на жену, которая отворачивала голову, чтобы не встречаться взглядом ни с кем. — Вика, что случилось?
— Ничего, — жена, наконец повернулась к нему, — твоя мать выставляет нас из дома! И ей даже на внука наплевать!
— Я не намерена больше ничего обсуждать, — спокойно отозвалась свекровь, — попрошу покинуть мой дом.
— Этого следовало ожидать! — Вика фыркнула и пошла собирать вещи, вслух выговаривая мужу. — Я сразу поняла, что твоя мать невзлюбила меня. Вечные придирки, указания, словно я какая-то соплячка. А теперь по её милости нам придётся во всём отказывать себе и Антошке, ведь снимать квартиру — удовольствие не из дешевых. Ну ничего, мы справимся. А вот она — жаба, еще пожалеет!
Костя собирал вещи свои и Антошкины, не понимая, какая муха укусила мать. Ведь всё было хорошо. Вика никогда не жаловалась, что та её гнобит и придирается. Весь год, что они прожили в квартире матери, у них не было никогда никаких конфликтов, по крайней мере, Косте ничего об этом не было известно. А теперь нужно в срочном порядке искать жильё.
Хорошо, что на улице было еще тепло и можно день-два перекантоваться на даче. Но в холода там делать нечего — небольшой печки не хватает, чтобы обогреть весь дом. А с маленьким ребенком в таком холоде, какой стоял в доме по осени, жить нельзя.
Когда дверь за семьёй сына закрылась, Антонина Петровна, до этого сдерживающая слёзы, наконец дала им волю. Прислонившись к стене возле окна и поглядывая из-за штор, чтобы её не заметили с улицы, она горько расплакалась. Ей безумно жалко было маленького Антошку, но больше оставаться в одном доме с невесткой, она не могла.
Переехать сыну с семьёй к себе, Антонина Петровна предложила сама. Она видела, как убивается её Костик на двух работах, чтобы заработать на первоначальный взнос по ипотеке. Вика как раз родила Антошку и сидела в декрете. Денег катастрофически не хватало. А цены на съёмное жильё кусались.
Помочь материально Антонина Петровна им не могла — пенсия у неё была небольшая, и большая часть её уходила на квартплату и лекарства: несмотря на относительно небольшой возраст, 65 лет, давление скакало как акробат на батуте. Но площадь у неё позволяла уместиться всем и не чувствовать неудобства.
Невестка сразу же ухватилась за это предложение.
— Костик, твоя мать права! Мы так быстрее накопим на первоначалку. Глядишь, и я выйду на работу раньше, если Антонина Петровна сможет помочь с Антошкой. Да и посидит с ним иногда, если что, — уговаривала она мужа.
Не хотел Константин переезжать обратно к матери и не потому, что не любил её, а потому что считал, что каждая семья должна жить самостоятельно, отдельно от родителей. Но жена уговорила его.
Антонина Петровна, глядя на то, как усаживаются сын со снохой и внуком в такси, вспоминала, вытирая слёзы, как они приехали к ней в первый день.
— Мам, принимай постояльцев, — смеясь, вошел в квартиру сын, занося Антошку в одной руке и баул с вещами в другой. Следом шла Вика. В обеих руках у неё тоже были пакеты.
— Здравствуйте, Антонина Петровна! — сноха улыбалась, и хозяйке дома показалось, что всё у них будет хорошо.
Конфликты начались через неделю.
— Вика, Антошка плачет уже полчаса, может, возьмёшь его на руки? Может, он голодный? Не может же ребенок просто так плакать? — Антонина Петровна не выдержала воплей внука в соседней комнате и заглянула туда.
— Антонина Петровна, ребёнок испытывает негативные эмоции. Как, по-вашему, он должен их выражать? Проревётся и перестанет. И впредь я попрошу вас не вмешиваться в воспитание нашего сына, — Вика оторвалась от телефона и сердито посмотрела на свекровь. — И еще, вас не учили стучаться? Если вы нас пустили к себе жить, это не значит, что можете врываться к нам в комнату, когда вам заблагорассудится.
Антонина Петровна в полном недоумении закрыла двери, не найдя что ответить.
— Это что сейчас было? — тихо спросила она сама себя, вернувшись к себе в комнату. Она надеялась, что это было какое-то временное помешательство снохи, и поэтому не стала ничего говорить сыну. Вечером Вика вела себя, как обычно, и ни словом не обмолвилась об инциденте.
Но конфликты продолжались.
— Вика, корзина с вашим грязным бельём уже полная, ты когда займешься стиркой? Антошкины ползунки скоро протухнут, — пыталась напомнить невестке о её обязанностях свекровь.
— Ну, раз вы видели, так почему не постирали? — Вика ухмыльнулась, отрываясь от созерцания своего маникюра, который она делала через каждые три недели. — Не такое уж это сложное занятие — загрузить стирку в машинку и нажать кнопку. Да, Антошкины вещи нужно отдельно стирать и только детским порошком.
— Вика, тебе не кажется, что ты отлыниваешь от своих обязанностей? — Антонина Петровна решила не устраняться от разговора. — Прибраться в квартире — тебя не дождешься, приготовить еду ты тоже не вызвалась ни разу. Гулять с Антошкой меня отправляешь. А что сама делаешь в это время?
— Почему я должна прибираться в вашей квартире? Я тут в гостях. А с Антошкой я могу и сама погулять. И не ваше дело, чем я тут занимаюсь. Вы еще в замочную скважину подглядывать начните, — огрызнулась Вика.
Антонина Петровна очень переживала из-за таких конфликтов. Несколько раз у неё поднималось давление, но она ни разу не пожаловалась сыну. Отлежится несколько дней и дальше живёт.
Она старалась поменьше общаться со снохой, чтобы не нервничать, но Вика, словно специально находила поводы для ссор.
Она могла попросить свекровь побыть немного с Антошкой и уйти в салон, не накормив мальчика и не предупредив Антонину об этом. Голодный ребенок начинал плакать, а бабушка не могла взять в толк, в чём дело. Когда приходил домой отец, видя отсутствие жены и плачущего сына, все претензии сыпались на мать.
— Мама, ты как будто детей никогда не видела. Если ребенок плачет, он, либо голоден, либо у него что-то болит.
— Да, либо у него плохое настроение и негативные эмоции, — парировала Антонина Петровна, припоминая слова невестки. — Кто же мог подумать, что Вика уйдет и оставит мне голодного ребенка?!
Каждый раз выходило, что виновата во всём Антонина Петровна. Так они прожили почти год. Два раза свекрови приходилось вызывать скорую из-за давления. Один раз её увезли в стационар, где она пролежала неделю.
— Вика, ты к маме зайди, когда пойдете с Антошкой гулять. Принеси ей фруктов и сок. Там передачи принимают только в определенные часы, а я в это время на работе. Не успеваю никак, — просил жену Костя. Но Вика, выходя с коляской на улицу, тут же забывала про всё, уйдя с головой в телефон.
Костя звонил матери, спрашивая, не нужно ли ей еще чего, кроме фруктов и сока, которые передала ей Вика. Она, понимая, что Вика плевала на неё с высокой колокольни, не расстраивала сына.
— Всё у меня есть, Костик. Здесь хорошо кормят, не переживай.
Вернувшись из больницы, Антонина Петровна не узнала свою кухню. Вместо привычных, любимых ею, светлых обоев в нежный цветочек, стены были выкрашены в зеленый цвет. В маленькой кухне это смотрелось ужасно.
— Костя, что это? — опешила мать, войдя внутрь. — Где мои обои?
— Мам, Вика сказала, что тебе должно понравиться. Это сейчас в тренде. А обои в цветочек — прошлый век. Она еще хотела перекрасить мебель, но я пока не позволил. Нужно же было спросить сперва тебя.
— А про стены меня не нужно было спросить? — Антонина устало посмотрела на сына, удивляясь про себя — когда её сын стал таким недогадливым.
— Я думал, что вы обговорили это с Викой. Разве нет? — Костя начал что-то подозревать, но мать решила опять не раздувать ссору.
— Да, пожалуй, мы говорили об этом, просто я запамятовала. Да и не думала, что твоя жена быстро так всё провернёт.
Антонина Петровна, закрывшись в своей комнате, прокручивала в голове весь прожитый год с сыном и невесткой. Она поняла, что сама навлекла на себя беду. Никто не ценит непрошеной помощи. Она сама навязала себя молодым, но это не давало права так обращаться с ней.
Дождавшись, когда сына не будет дома, Антонина постучалась в комнату к Вике. Та вышла, прикрыв за собой двери.
— Что? — нетерпеливо спросила сноха.
— Значит, я не могу входить в вашу комнату без спросу, а ты в моём доме можешь без спросу делать всё, что твоя душа пожелает? — Антонина Петровна была очень сердита на сей раз.
— А, вы про кухню? — отмахнулась Вика. — Да надоело смотреть на эти унылые обои! Хочется чего-то свежего, креативного!
— Вот будет у вас своя квартира, делай там всё, что хочешь! Хоть пальмы рисуй, хоть пешеходный переход. А это убожество на моей кухне, как хочешь, так и убирай! — стукнула кулаком по стене свекровь.
— Куда же я уберу? Такие ужасные обои, как были, днем с огнем не найти! — пожала плечами Вика. — Кстати, вы мне еще денег за краску должны. Я её на детское пособие купила. И вообще, могли бы помогать нам немного. Антошке подгузники, например, покупать. Вы же видите, как Костя на двух работах упахивается. И все деньги откладывает на квартиру.
— Если бы ты не тратила каждый раз деньги на свой маникюр, когда его, кроме тебя никто не видит, тебе бы не только на подгузники хватало, — поддела невестку Антонина.
— Вам не кажется, что вы со своими ветхими советами несколько устарели? Вместо того чтобы считать наши деньги, лучше бы разменяли квартиру, и Костину долю нам отдали, — с вызовом ответила ей Вика.
Такого поворота свекровь не ожидала. Неужели и сын также считает? Ведь муж и жена — одна сатана. Она пристально посмотрела на вику, но та насмешливо поглядывала на свекровь, ожидая, как она отреагирует.
— Мы с отцом Костика своим трудом заработали эту квартиру. И я заслужила право жить в ней, а не в какой-то конуре, которая мне достанется при размене, — Антонина Петровна была в гневе от наглости невестки. — И ты не можешь мне указывать, что мне делать с моими метрами.
— Я не намерена выслушивать ваши жалобные истории. Может вам отправиться в дом престарелых? Там слушателей у вас будет — хоть отбавляй! — съязвила Вика, в тот момент, когда с работы вернулся Константин. Он увидел, что мать и жена разговаривают в прихожей. Он уже хотел пошутить, что для дружеских бесед придумали кухни, как Антонина Петровна сказала:
— Вот вам Бог, вот порог! — и указала на двери. Она долго терпела выходки невестки, но у всякого терпения есть предел. Она выставила невестку с семьей, хотя на душе было больно. И все же Антонина Петровна понимала, что так нужно. Это единственный выход, пока не случилось беды…
Прислонившись к зеленой стене, проводив взглядом такси, увозящее конфликты и ссоры, Антонина Петровна вздохнула. Возможно, она когда-нибудь расскажет сыну правду, как жила весь этот год, а может, и нет. Но пока у неё была одна забота — найти такие же обои, в цветочек, и вернуть кухне первоначальный вид.
