Из рассказов подруг я знала, что после свадьбы люди меняются, но не думала, что эти изменения могут быть столь кардинальными. Женя, мой муж, будто стал другим человеком. Хотя, подозреваю, после регистрации брака он просто снял маску и показал себя настоящего.
Впервые в жизни я по-настоящему влюбилась, когда встретила Женю. Высокий, обаятельный, серьёзный, с масштабными планами на жизнь — он покорил меня буквально за пару свиданий.
— Я не люблю распыляться на людей, — сказал он мне на одном из свиданий, — так что имей в виду: у меня серьёзные намерения. Повстречаться и разбежаться — это не для меня.
Говорил он убедительно, глядя мне в глаза и держа меня за руку. Меня подкупила его честность, открытость, готовность брать на себя обязательства. И меня не смущало то, что Женя из деревни, что у него нет образования, что он почти не рассказывает о своей семье. Я была окрылена любовью и верила каждому Жениному слову.
С Жениной роднёй я познакомилась только на свадьбе. Мои родители были интеллигентными, образованными и обеспеченными людьми, поэтому родственники Жени меня неприятно удивили. Я вовсе не ожидала от них богатства или академических знаний в различных областях, но не думала, что они превратят праздничное застолье в некрасивую потасовку. Они все как на подбор оказались грубыми и даже хамоватыми, а также позволяли себе обсуждать мой внешний вид.
— Полнит её это платье, — слышала я краем уха от Жениной матери.
— Ага, — отвечала его сестра. — Интересно, сколько оно стоит? Выглядит дорого.
— Да толку от дорогого платья, если сидит, как на бочке.
Меня эти слова не обидели, так как проблем с самооценкой я никогда не имел и знала, что я — девушка стройная и красивая, однако осадок остался. Ну а потом началась потасовка, и мне стало не до мыслей о платье.
— Ты извини, что всё так вышло, — сказал после свадьбы Женя. Мы на тот момент уже добрались до дома — уставшие и измученные. — У нас в деревне свадьба без стычки считается дурной приметой.
Я вымученно улыбнулась и пошла в душ — смывать с себя остатки этого долгого и тяжёлого вечера.
Работал Женя водителем грузовиков и домой приносил копейки. Я же сразу после университета устроилась переводчиком в металлургическую компанию, где и работала по сей день. Мне нравилась сама работа, нравился коллектив, нравилось начальство. Я у них была на хорошем счету. Не буду скрывать, отчасти это из-за знакомства начальника с моим бывшим деканом, но будь я бесполезным сотрудником, никакое знакомство мне бы не помогло. Меня хвалили за сообразительность, за навыки, за багаж знаний, поэтому быстро дали повышение в моём отделе.
Жили мы с Женей на мою зарплату и в моей квартире, подаренной родителями в честь окончания университета. Свою зарплату Женя тратил, в основном, на себя и на свою семью из деревни: постоянно покупал им гостинцы, отсылал деньги. Я легко с этим смирилась. Знала ведь, что выхожу замуж не за бизнесмена. В быту мы оба были неприхотливыми: домашней еды Женя от меня не требовал, так что я могла себе позволить заказать доставку или купить что-нибудь готовое в магазине. Уборку он делал сам, а я стирала и гладила.
Пару месяцев мы с ним так и прожили — в относительной гармонии. Но потом к нам в гости стали наведываться ближайшие родственники Жени — его мама, Анна Герасимовна, и его сестра, Лиза.
Нескольким первым визитам я была рада. На свадьбе нам не удалось особо пообщаться, так что я надеялась познакомиться с ними поближе, подружиться. Но периодически я слышала, как Женя при них хвастается:
— Видите, как я в люди выбился. И в городе теперь живу, и зарабатываю хорошо, и еду дорогую покупаю.
Это стало меня напрягать. Мне не было в тягость содержать Женю, но прикидываться домохозяйкой, пока он строит из себя того, кем не являлся, я не была согласна.
Стала всплывать и ещё одна проблема: Анна Герасимовна и Лиза в один присест съедали всё, что я покупала нам на неделю. Сметали даже то, что Женя не ел, а я брала только себе — дорогие сыры, разные соусы, морепродукты. Хоть я неплохо зарабатывала, но смотреть, как утекают в трубу честно заработанные деньги мне не нравилось. Чтобы не раздувать скандал, я решила схитрить и стала покупать продукты по понедельникам — после субботних и воскресных визитов Жениных родственников.
Его, однако, это взбесило.
— Мама с Лизой вчера приехали, — сообщил он мне с претензией, — а дома шаром покати.
— Так сходил бы и купил что-нибудь, — ответила я.
В этот момент я стояла у холодильника и выкладывала в него купленные продукты. Женя сидел за столом и раздражённо за мной наблюдал.
— Это же моя родня, — сказал он чуть мягче, — они в жизни не видели красной рыбы, креветок и колбас. Только у нас и могут поесть.
— Но не каждые же выходные. — Я захлопнула холодильник и перевела взгляд на Женю. — Они всё за два дня съедают и мне ничего не остаётся. А я работаю для себя, а не для них.
— Ну можно же что-нибудь вкусное к их приходу в холодильнике иметь, — ответил Женя. — А то я вчера только хлеб да масло нашёл. Они уехали голодными.
Мне очень не хотелось ругаться, поэтому я согласилась покупать для его родни понемногу всяких вкусностей. С меня не убудет, зато от меня отстанут. На какое-то время это сработало, однако Женя, похоже, понял, почему я покупаю продукты по понедельникам, и стал приглашать родственников в самые разные дни недели. Тех вкусностей, что я на них покупала, им оказалось мало. А я не зарабатывала столько, чтобы постоянно кормить чужих людей мидиями, красной икрой и мраморными стейками.
Тогда я рискнула всё-таки поговорить с Женей и объяснить ему, что наш дом — не бесплатный ресторан. Мы к тому времени уже полгода прожили вместе, и особых ссор у нас не было, поэтому я очень удивилась, когда Женя в ответ на мою просьбу поумерить аппетиты его родни начал кричать.
— Не знал, что женился на жадине! — орал он. — Ты что, мою мать и мою сестру куском хлеба попрекать собралась?! Жалко угостить их чем-то вкусным? Это потому, что мы деревенские, да? А вы, снобы, всю жизнь перепёлок едите?
Ни разу в жизни не пробовала перепёлку и даже не знаю, к чему Женя её приплёл.
Я притихла и только смотрела на него во все глаза. Слышать упрёки в жадности, когда я чуть ли не половину зарплаты тратила лично на него и на его мать с сестрой, было до слёз обидно. Ну и к повышению голоса я тоже оказалась не готова. Мама с папой отродясь на меня не кричали. И друг с другом они даже если и спорили, то вежливо, не переходя на оскорбления.
Наверное, в таком воспитании были свои недостатки. Не научили меня отстаивать себя. Я растерялась от Жениного напора. Подумала даже, что плохая жена, раз не могу угостить его родственников интересными и вкусными блюдами. Чтобы сэкономить, я стала готовить для них сама. Так выходило намного дешевле, чем если бы они просто съедали гору отварных креветок. Мои дорогие продукты они всё равно портили и готовили неправильно: стейки пережаривали, кальмаров переваривали, да и кухню пачкали.
В итоге, после работы я стояла у плиты, потом перемывала гору посуды, а Анна Герасимовна вместе с Лизой в это время сидели за столом тут же, на кухне, и уплетали за обе щеки наготовленное.
— Видите, как я для вас стараюсь, — распинался Женя. — Сколько всего могу себе позволить.
— Ты у нас благодетель, — отвечала Анна Герасимовна.
Она хотя бы умасливала его пусть и незаслуженными, но комплиментами. А вот его сестрица Лиза даже «спасибо» не говорила за очередной ужин. Просто набивала рот едой, потом вставала из-за стола и заваливалась смотреть телевизор, пока Анна Герасимовна не засобирается домой — электрички-то по расписанию ходят.
Между тем, я начала копить на машину. Права у меня были, водила я хорошо, но как-то не было необходимости иметь личный транспорт. Да и сейчас эта необходимость не появилась, мне просто захотелось иметь в семье машину. Я сообщила об этом Жене, но сразу предупредила:
— Ездить за твоей роднёй в деревню я не буду. Машину я беру только для себя, так что даже не проси. Не хочу угробить её по загородным дорогам.
Женя страшно обиделся на эти слова, но я, наученная горьким опытом, решила сразу чётко проговорить все условия. Чтобы потом не начались манипуляции, попытки надавить и разжалобить.
Жила я одними мыслями о предстоящей покупке. Наш с Женей брак перестал меня радовать. Я не узнавала мужа. Ещё недавно, до свадьбы, он был таким милым и романтичным, а теперь превратился в алчного хвастуна. Я не знала, как быть. Женю я всё ещё любила, но — того, другого, который рассказывал мне о серьёзности намерений, пока мы гуляли под ручку. И уж точно не того, который за мой счёт пытался выглядеть хорошо перед своей жадной, бесцеремонной, охочей до деликатесов родни.
В гости в деревню нас ни разу не пригласили. Я бы с удовольствием съездила, чтобы подышать свежим воздухом, отдохнуть от города, посмотреть на животных. Даже была готова проставиться продуктами — понимала, что без гостинцев не сильно им нужна. Но Женя упорно таскал их к нам домой.
— Почему бы нам не съездить к твоим родственникам в гости? — спросила я однажды за ужином. — Я бы посмотрела, как они живут, чем занимаются. Я ни разу в жизни не была в деревне. Наверное, там красиво.
Его аж перекосило всего. Я много раз и намекала, и просила прямым текстом, но он старательно притворялся то неслышащим, то забывчивым. Со временем я поняла, что родную деревню он ненавидит и совершенно не хочет туда возвращаться даже на денёк. Может, ещё и стыдился привезти меня к родне. Он-то у моих родителей в гостях был и видел, как они живут. У них в доме царила идеальная чистота, всё было по-современному, с хорошим ремонтом, который периодически обновлялся.
Ещё он, возможно, боялся, что я при других его родственниках ляпну что-нибудь не то. Я много раз слышала, как он, разговаривая по телефону, бахвалится своей высокой зарплатой и своей крутой квартирой. А я пусть и не со зла, но без задней мысли могла им выдать, что работает он водителем за три копейки, квартира принадлежит мне и он не имеет на неё никаких прав, и что ест и пьёт он тоже на мои деньги.
Я и при Жениных маме и сестре периодически спускала его с небес на землю, но Лиза меня терпеть не могла — из зависти к внешности и к достатку, — поэтому считала, что я всё вру, а Анна Герасимовна просто пропускала все мои слова мимо ушей и не могла нарадоваться своим драгоценным сыном.
Однажды, когда семья Жени в очередной раз сидела у нас на кухне и поедала приготовленный мной ужин, я тихонько ушла в самую дальнюю комнату и позвонила маме.
— А папа сильно поменялся после свадьбы? — спросила я у неё.
— Немного было, конечно, — ответила мама. — Стал одежду разбрасывать. Но я быстро его от этого отучила.
— Только одежду разбрасывал? — с сомнением переспросила я. — И это всё?
— Конечно. — Тут мама вдруг насторожилась. — А что? Женя тебя обижать начал?
— Нет-нет, что ты, мам. Всё хорошо.
— Смотри мне, дорогая. Если хоть слово тебе обидное скажет — гони в шею. Он нам с отцом твоим сразу не понравился, да мы не стали говорить тебе, чтобы не расстраивать. Видели, какая ты была счастливая, влюблённая. Ну и шишки молодым надо свои набивать. Брак — это не кабала. Он не должен быть в тягость.
После разговора с мамой мне стало одновременно и легче, и грустнее. Оказывается, не все мужчины так сильно портятся после регистрации брака. Но зато никто меня не осудит, если я решусь уйти от Жени.
Как-то раз мы вчетвером ужинали: я, Женя, Лиза и Анна Герасимовна. У меня не было времени готовить, поэтому я заказала доставку суши и роллов. Женя выбрал самую дорогую доставку в городе. Я эту компанию тоже любила — за свежие продукты, за тонкие вкусы. А Женя, вероятно, выбирал по цене.
— У меня тут скоро день рождения, — сообщила Лиза. — Юбилей будет.
— Двадцать пять лет Лизочке исполнится, — с умилением сказала Анна Герасимовна.
— Друзья, наверное, кучу подарков надарят, — многозначительно протянула Лиза.
Мне намекать было бесполезно — я Лизе ничего дарить не собиралась. Достаточно и того, что я постоянно кормлю их за свой счёт. Человек я неконфликтный, поэтому говорить я ничего не стала — просто промолчала.
— Вот бы в Крым съездить, — вздохнула Лиза.
Женя бегло взглянул на меня, и тут — как гром среди ясного неба:
— Моей сестре нужно поехать в отпуск, а ты купишь ей билеты — Заявил муж при гостях
Я ошарашенно на него посмотрела.
— Ты в своём уме? — спросила я. Кажется, это был первый раз, когда я позволила себе подобные формулировки. — С какой стати?
— Я же знаю, что у тебя куча денег накоплена, — ответил он. — На машину твою Машина нам всё равно не нужна, а Лизе надо подарок на юбилей сделать. От нас.
Конечно «от нас» — у самого Жени в кошельке пятьсот рублей до зарплаты осталось. Всё остальное он потратил на новую обувь для себя.
Аппетит моментально пропал. Уставившись на Женю, я в последний раз попыталась разглядеть в нём того мужчину, в которого была без памяти влюблена, но увидела только хорошо устроившегося наглого лжеца. Спокойным голосом я сказала, что на этом наши отношения окончены и что больше он в этой квартире не живёт. Его мать начала на меня орать.
— Ты не имеешь права выгонять Женечку из его квартиры! — верещала она.
Но право я имела — квартира-то моя. Я позвонила отцу, а потом пригрозила полицией. Только тогда Женя, кипя от негодования, пошёл собирать вещи, а я осталась сидеть на кухне и доедать ужин. Аппетит снова вернулся.
