— Подарок твоей маме пришел. Заберешь его с пункта выдачи сегодня? — спросила я у Лени.
— Ладно, кот мне сразу сбрось тогда. — откликнулся муж, собираясь уходить на работу.
Когда он ушел, сбросила ему код для оператора на пункте выдачи, пошла мыть посуду. Машенька еще спала, и я могла спокойно заниматься своими делами.
Приближающийся юбилей свекрови был событием, к которому мы готовились давно. Я заказала Юлии Игоревне набор разной очень дорогой пряжи. Свекровь изумительно вязала, очень любила дарить творения рук своих родным и близким. Отношения у меня с ней были не самые теплые, однако на круглую дату в шестьдесят лет порадовать мать мужа все равно хотелось. Леонид никак не участвовал в выборе подарка, сразу сказав, что это женское дело и заниматься этим должна сама. Леня последнее время вообще мало в чем семейном участвовал.
Мы были женаты уже четыре года, и выходила я за чуткого, внимательного, заботливого мужчину. Но с рождением дочери муж кардинально переменился. Я была уверена всегда, что он будет замечательным отцом. Но уверенность моя растаяла, как снег на теплом весеннем солнышке, когда мы вернулись с Машенькой из роддома. Леня заявил, что не мужское дело с дитем возиться. Подруги и моя мама успокаивали меня, что с мужчинами такое часто бывает, когда они сталкиваются с маленькими детьми. На самом деле, я этого понимать долгое время не желала. Мы оба стали родителями впервые. Я тоже не знала толком даже, как Машу держать, а первое купание ее вообще было настоящим квестом. Это только кажется, что уход за ребенком просто. На самом деле там море нюансов, страхов, а советов сколько не спрашивай, все равно на деле выходит как-то не так, как говорили. Поэтому я, по сути, осталась с маленьким ребенком один на один. Я мыла ее, кормила, укладывала спать. Ни разу ночью Леня не встал к ней – ему же утром на работу!
Это и правда было так, но отпуск по уходу за ребенком на самом деле совсем не отпуск, а полноценная каторга без выходных и праздников. Маша тяжело растила первые зубки. Капризничала, не спала ночами. Я с ног валилась, а муж, вместо помощи, кричал на меня, чтобы я успокоила дочь. Меня такое его поведение очень сильно обижало. Обид накопилось много – и за его прохладу к желанной и долгожданной малышке, и за то, что не помогал мне и часто обижал совершенно точно намеренно.
Отпускал не слишком умные шутки насчет внешности, вечно пенял, что в доме не убрано, злился на разбросанные игрушки, шум от ребенка и мою усталость. А усталость копилась, копилась и копилась – на мне была и Маша, требующая моего внимания двадцать четыре на семь и дом, в котором муж только ел, спал и отдыхал. Когда я просила Леню хоть что-то сделать, мне неизменно отвечали что-то вроде:
— Какая тебе помощь? Это я пашу по пятидневке, а ты дома целыми днями ничего не делаешь сидишь!
— А вещи у тебя глаженные по волшебству, наверное. И за ребенком три няньки следят! — с обидой говорила я.
Ссорились мы в последнее время все чаще и чаще. Ссоры возникали на пустом месте, разрастались. Мы нередко почти не разговаривали по нескольку дней. Я от недосыпа уже с ног валилась, а Леня ворчал, что всюду разбросан конструктор, что посуда снова не мытая уже полдня, что постоянно стирает машинка и мы слишком дорого платим за воду. Объяснять мужу что-то просто уже не было сил. И тут я тоже недобрым словом поминала свекровь – ведь именно она вырастила такого бесхребетного сыночка. Когда я выходила замуж, я как-то не замечала, насколько сильно привязан Леня к своей матери.
Он у Юлии Игоревны был единственным сыном. Так сложилась жизнь, что муж рано бросил ее с маленьким ребенком на руках. Прожили всего два года, а потом супруг Юлии Игоревны заявил, что он не готов к семейной жизни. Свекровь тогда хлебнула фунт лиха, съела три пуда соли и износила три пары железных башмаков, как в страшной сказке. Работала и день и ночь, чтобы прокормить, одеть и выучить ребенка.
Спасло то, что тогда ее мама уже была на пенсии и согласилась сидеть с внуком. Уже сильно занемог отец, и Юлии Игоревне, тогда еще молодой совсем, пришлось кормить три рта. Но любовь к родителям и сыну давали ей сил, и свекровь вынесла все, вырастила ребенка. Только вот с годами ее любовь превратилась в навязчивую, и вредную для самого же Лени. Когда Юлия Игоревна приходила к нам в дом, она только и делала, что раздавала мне советы как лучше заботиться о ее ненаглядном сыночке.
Сам же Леня шагу без маминого одобрения ступить не мог. Как-то ходили в магазине с ним около мясного прилавка, там продавали отличную печенку свиную. Я уговаривала мужа купить ее, но он вдруг вспомнил, что мама что-то там говорила о вредности и сложности приготовления именно свиного субпродукта. В итоге под моим изумленным взглядом Леня позвонил матери, долго расспрашивал ее что да как. На мой вопрос:
— А что, нас в гугле уже забанили?
Ответил:
— Мама знает лучше!
Мама знала лучше про все – как складывать поглаженную одежду, как варить борщ, как встречать мужа с работы, как протирать зеркало так, чтобы не было разводов. Муж советовался с Юлией Игоревной по любому, даже самому мелкому поводу. Было такое ощущение, что и в свои за тридцать Леня от материнской юбки никуда не отойдет. Он порой напоминал мне нашу маленькую Машу, которая «мамкала» по десять раз в минуту.
Но дочке в ее годик простительно, она малышка, мама для нее целый мир. А мужу моему уже четвертый десяток, уже своя семья и даже ребенок есть. И все мама ему свет в окне, мерило истины и проводник в мир знаний. Ее мнение всегда весило больше моего слова и совета. Я чувствовала, что я для Лени вторая после Юлии Игоревны. А та словно боролась со мной за внимание своего сына, каждый день звонила, часто приходила в гости. С ребенком, кстати, она тоже помогать не спешила.
— Это дело матери, Оксана. Ты ведь для себя рожала, а не для бабушки. Вот и успевай давай. Смотри, вся кашей Маша измазалась! — тут же бросала замечание после расстановки приоритетов Юлия Игоревна.
— Я рожала еще и для отца, который почему-то не желает даже на руки ребенка брать!
— Леня так устает на работе! Теперь же ты-то сидишь на копейки, он один кормилец всей семьи.
Хотелось рассказать какой он кормилец, но я сдерживалась, не желая провоцировать конфликт. Что-то попросить купить у мужа было отдельным испытанием. Он тут же начинал бухтеть, что я транжира, что мне только бы все деньги спустить на ветер. Для себя я не просила почти ничего, отказывая себе даже в самом необходимом. А вот для дочки нередко приходилось требовать на одежду, игрушки.
С подарком свекрови тоже прошло не все гладко. Услышав нужную сумму, муж снова завел старую песню, что слишком дорого. Но вскоре успокоился – на мать ему было не жалко. Только на меня и Машу каждую копейку приходилось выпрашивать чуть не на коленях.
На юбилей я перешила свое старое платье. О том, чтобы купить новое, даже речи не было. Благо, моя мама с юности научила меня, как обращаться со швейной машинкой. После появления дочки я сильно похудела, так что пришлось подгонять сливовое платье по фигуре. В итоге получилось очень даже не плохо, я еще и рукава к нему фонарики добавила.
Цвет мне, как яркой брюнетке очень шел. Решила сделать высокую прическу, чтобы открыть шею. У меня была единственная золотая красивая цепочка с подвеской, которую дарили родители на восемнадцатилетние. С этим платьем, вырез у которого был квадратным и выгодно открывал ключицы, украшение будет смотреться просто изумительно. Так что к юбилею я готовилась заранее, и была во всеоружии.
Оставалось два дня до праздника. Пряжа была красиво упакована в специально сделанную коробку, обернутую яркой подарочной бумагой, перевязана пышной ленточкой. Я была уверена, такой подарок Юлия Игоревна непременно оценит и обрадуется. Будет там и Машеньке на одежду, и мужу на свитера, которые он так любил в исполнении своей мамы. Свекровь же будет вечерами занята, станет поменьше звонить своему Ленечке. Так что я много зайцев таким образом поймала в силки.
Вечером готовила ужин, раздумывала над тем, что неплохо было бы, когда выйду на работу, затеять ремонт. Мы с мужем жили в двухкомнатной, доставшейся мне от бабушки. Та ушла рано, когда я только окончила ВУЗ. Подвело здоровье, но бабушка чувствовала, что осталось ей недолго, и отписала свою квартиру на меня.
У родителей была просторная трехкомнатная, я была их единственным ребенком, поэтому решению бабушки они были рады. Ремонт тут требовался давно, но мы все тянули, потом появилась Маша, и стало совсем не до того. Жить на зарплату одного только Лени итак было непросто, о ремонте даже речи не заходило. Но Маше ведь уже больше года, скоро и в садик сможет пойти, а я вернусь на работу. Подкопим, обои переклеим везде, новый кухонный гарнитур закажем, линолеум поменяем.
Рагу получилось ароматным и очень наваристым. На этот раз делала его с бараниной. Родители как раз купили мясо, передали нам несколько внушительных кусков, которые я разделила на порции, удобные для готовки, заморозила. По кухне плыл аромат мяса и овощей, я позвала мужа ужинать. Маша ела за своим столиком, пытаясь черпать ложечкой подостывшие овощи. Чтобы не облилась бульоном и было посытнее, я накрошила малышке в рагу белого хлеба.
Дочка ела с аппетитом, но, как обычно, половина валилась на футболочку, а половина на пол. Я никогда за это ее не ругала – какой смысл? Дети учатся всему постепенно, и период пачканья едой – непременное становление самостоятельной и самодостаточной личности. Улыбалась и хвалила дочку, что та хорошо кушает.
— Жена, у моей мамочки завтра юбилей, поэтому ты должна собрать вещички и съехать на неделю — Заявил муж
Я растерянно моргнула, спросив:
— Это почему еще я должна съезжать из своей квартиры, да еще с ребенком?
— Мама хочет праздновать здесь! — настаивал Леня.
— Да мало ли чего она хочет! Я не уйду из своей квартиры, а ты можешь катиться к своей обнаглевшей мамаше, раз так! — высказалась я, повысив голос.
Дочка удивленно посмотрела на меня. Муж бросил на стол ложку, поднялся из-за стола.
— Ну и оставайся! Кому ты нужна, кроме меня, без работы и с прицепом! — кивнув на дочку отчеканил Леня.
Злые слезы навернулись у меня на глаза за то, что он «прицепом» Машу назвал. На следующий же день подам документы на расторжение брака – нажилась! Муж ушел, демонстративно громко хлопнув дверью. Я умыла Машеньку, села складывать с ней кубики на паласе. Внутри меня была уверенность, что я поступила правильно. Если уже дошло до того, что меня из собственного дома гонят, значит, такая семья мне ни к чему. Я со всем справлюсь! Позвонила маме с папой, попросила их приехать. Родители стояли на пороге через полтора часа, взволнованные и с полными пакетами фруктов для внучки.
— Ничего, пусть уходит. Ты правильно поступила! — сказал папа, выслушав меня.
Родители все поняли и поддержали – не только словами, но и деньгами и делом. Мама как раз была в отпуске и сидела с Машей, пока я занималась документами о расторжении брака и оформлением дочки в сад. Взяли на удивление быстро, Машенька пошла в ясли хорошо. Я вернулась на работу, и чувствовала себя более уверенно. Не было уже этого страха как мы будем с дочкой жить, что есть. Моей зарплаты вполне хватало и на вещи, и купить что-то вкусное.
Леня вычеркнул нас из своей жизни. Свекровь тоже пропала с радаров, н разу не позвонила и не написала. Как мы с дочерью живем, наших бывших совершенно не волновало. Это было обидно, но с другой стороны, чего-то подобного я ждала и внутренне была готова. Леня расстался не только со мной, но и с дочерью. Ребенок оказался ему не нужен, он считал его «прицепом», недоразумением, помехой жить беззаботной жизнью. Для меня же Маша была смыслом, моей душой, моим источником силы преодолеть все трудности, которые свалятся на меня. Улыбки дочери, ее объятия, ее смех стоили всего на свете. Я не понимала, как можно было отказаться от нее, но Леонид сделал это легко.
Жили мы с Машей хорошо и спокойно. Утром я отводила ее в детский сад, вечером забирала. Мы читали книжки, смотрели мультфильмы, много играли. Дочка ела теперь гораздо аккуратнее, у нее появились новые красивые платьица и очаровательные сандалии с бантиками. Я старалась наряжать дочку, как куколку, ведь очень важно, чтобы девочка была красивой. Мама и папа часто нас навещали, подбадривали и поддерживали. Я не тяготилась одиночеством – у меня была дочь, с которой никогда не бывает скучно. Мама часто говорила, что своего мужчину я еще повстречаю. Может итак, но пока мы с Машенькой были счастливы вдвоем.
