Оставленное бабушкой на меня наследство стало полной неожиданностью. Теперь горечь утраты обернулась нежданным подарком в виде просторной двухкомнатной квартиры, хоть и старенькой, но с добротной крепкой мебелью и сносным ремонтом. Мы с Колей как раз жили на съемном жилье, и бабушкина квартира стала настоящим подарком судьбы. Я была уверена, что мы переберемся жить в нее, но муж вдруг огорошил предложением взять ипотеку.
— Сама подумай, Настя, как хорошо будет, если мы возьмем ипотечное жилье, все там сделаем под себя. А в бабушкину квартиру моя мама переберется. Ты же знаешь, она сейчас ютится в крошечной квартирке на краю города.
— Ну, как-то я не рассчитывала на подобное, Коль. — с сомнением сказала я.
— У мамы аварийное жилье. Уже четыре года обещают переселить, но ты же знаешь как это обычно бывает. Еще тридцати три года пройдет, а переселять не будут ровно до тех пор, пока что-нибудь не приключится. Мы хорошо зарабатываем, а маме нужно помочь.
— Да я помню, какие у нее там «хоромы», тут ты прав.
— Моя родня будет проживать в твоей квартире — Заявил мне муж
—Ладно, давай посмотрим что из этого выйдет — Сказала я супругу.
Я пожала плечами. Как жила свекровь я знала. Город наш был разделен рекой на правый и левый берег. На левом когда-то строился комбинат и кипела жизнь, но время шло, и люди пожелали перебраться подальше от градообразующего предприятия, которое страшно дымило. Хорошие добротные квартиры были именно на правом, а на левом большая часть жилья давно пребывала в плачевном аварийном состоянии.
С расселением и правда все тянулось бесконечно долго, и люди терпели затопленные подвалы, протекающие крыши, постоянную сырость и совершенно непобедимых мышей, которых там водилось в огромном количестве. Все это вызывало сочувствие, ведь свекровь была мне не чужим человеком. Отношения с Анной Семеновной у меня были с самого начала ровные. Она особо не лезла в нашу семью, что меня полностью устраивало. Иногда наведывалась в гости, в меру жаловалась, приходила всегда с гостинцами и вела себя деликатно.
Коля был ее единственным сыном, которого она очень любила. Мужа у Анны Семеновны не стало давно – за долгие годы одиночества свекровь сильно сдала. Постарела, подурнела, и, словно списала себя со счетов в этом мире. Правда всегда была опрятно одета, даже какие-то отношения с мужчинами, по словам Коли, имела. Но чувствовалась в ней какая-то усталость и надломленность, что ли. Потеря мужа стала тяжелым ударом, после которого Анна Семеновна таки не смогла за семь лет оправиться. Она очень его любила и очень тосковала. Сын подбадривал ее, как мог, по возможности навещал.
Я в итоге согласилась пустить Анну Семеновну в бабушкину квартиру, а мы с мужем взяли жилье в ипотеку. Со всей этой суетой поиска квартиры, оформления документов, переезда, я как-то закрутилась и даже не успевала проведать свекровь на новом месте. Мы виделись с ней полтора месяца назад, на семейном ужине, когда я сказала о своем решении пустить ее к себе. Анна Семеновна тогда очень сердечно меня благодарила, уверяя, что будет соблюдать чистоту и тишину. Муж сказал, что она на следующий день перевезла свои вещи и двух котов. У нее в доме все стало совсем плохо – крыша текла так, что приходилось по всему залу ведра расставлять.
Я же обживалась в новой квартире. Ипотеку выплачивать нам нужно было пятнадцать лет, но мы с Колей и правда зарабатывали хорошо, так я была уверена – погасим раньше. Первый же взнос сделали с небольшой переплатой. Сразу купили новый кухонный гарнитур, так как прежний принадлежал арендодателям, и его пришлось оставить. Я на радостях сразу же взяла и новый набор посуды. Прикупила кастрюли, новенькую очень удобную сковородку, шторы с подсолнухами, которые очень радовали меня своим ярко-желтым цветом. Квартира была относительно новая вторичка, с высокими потолками, просторными комнатами, большим коридором и балконом.
На балконе я сразу же оборудовала уютное место для отдыха – поставила маленький диванчик с пледом и декоративными мягкими подушками, подыскала с рук милый столик с витыми ножками, на который удобно было положить книгу и поставить вазу с фруктами. Я полюбила читать там по утрам и вечерам, любуясь на высокое бесконечное небо и старые деревья, шумящие зеленой листвой, в которой радостно заливались, приветствуя лето, птицы.
Мне вновь и вновь приходили мысли о детях. Пока жили на съемной квартире, я старалась об этом не думать – скитаться с грудным дитем с квартиры на квартиру та еще радость. А теперь свой угол есть, так что можно от мечтаний переходить к их исполнению. С мужем я пока об этом не говорила, но собиралась на днях поднять эту тему. Я была уверена, что Коля обрадуется решению завести малыша. Мы оба хотели детей.
Когда суета переездов стихла, и я немного отдохнула, решила набрать Анне Семеновне. Та не ответила. И на следующий день тоже. Заволновавшись, вечером я спросила у Коли:
— Слушай, а как там мама? Я звонила, она не берет трубку уже второй день.
— А, там все отлично, Насть, не переживай даже. Она там в какой-то клуб по вязанию, вроде, ходит. А с телефоном не слишком дружит, все-таки пожилой человек уже. Но я у нее пару дней назад был, она отлично освоилась, благодарит и шлет тебе привет. Барсик и Чак-чак тоже машут рыжими хвостами и рады перебраться в сухое и теплое место. — Бодро уверил меня муж.
На третий день я снова пыталась дозвониться до Анны Семеновны, но мои попытки оказались тщетными. Волнуясь все больше, я решила поехать к свекрови сама. Червячок тревоги грыз все сильнее, и меня не оставляло назойливое чувство, что Коля что-то скрывает. Утром субботы, плотно позавтракав и выпив чашку крепкого ароматного кофе, я села в машину, и поехала к Анне Семеновне. Бабушкина квартира располагалась в соседнем, от нашего района, и занимала на машине минут пятнадцать от силы с учетом небольших утренних пробок в выходной. Осенью и зимой их в такую рань не было бы, но сейчас лето, стоит отличная погода, и весь город спозаранку рвется кто на дачи, кто на шашлыки к озеру, кто в лес за грибами.
Я наскоро взбежала на третий этаж, позвонила в дверь. Ответом мне была тишина, и тогда я достала из сумочки ключи. Медленно щелкнул, послушно повинуясь, замок, и я вошла, толкнув дверь. Первое, что меня поразило – запах. Пахло горем, мусором, перегаром. Ароматец был тот еще – захотелось зажать рот рукой и бежать прочь, но я смело двинулась в комнату. С кухни раздавался звук льющейся воды и шкварчали сырники. Последние я определила тоже по запаху, поморщившись. Любимый с детства аромат сейчас не вызывал ничего, кроме дурноты.
Споткнулась о стеклянную бутылку, и та с шумом разлетелась, ударившись о стену. Порадовавшись, что хотя бы не порезалась, осторожно обошла осколки.
— Аня, ты что ли там? Или коты твои опять баламутят? — заплетающимся языком сказал незнакомый мужик в растянутых трениках и затрапезного вида майке.
— А вы вообще кто? — даже забыв поздороваться, спросила я у незнакомца.
— Федор я, с Анькой живем вот. — мужчина икнул, и попытался сфокусировать на мне взгляд.
— Анна Семеновна! — стараясь не вдыхать глубоко, крикнула я.
Пошатываясь, вышла навстречу свекровь. Видок у нее тоже был тот еще – засаленный ситцевый халат, немытые волосы, отекшее лицо.
— Настя? Ты зачем здесь?
— Это моя квартира, Анна Семеновна. Что здесь происходит? Я от запаха чуть не упала у порога – пахнет кошами, мусором, всюду бутылки, пачки из-под печенья, банки пустые из-под малосольных огурцов. Вы что здесь устроили? Я для этого пускала вас по доброте душевной? Вы еще и притащили сюда сожителя непонятного.
— Эй, ты, не ори-ка тут! — тот самый Федор попытался подняться с дивана, очередная бутылка с грохотом покатилась по полу, благо, на этот раз, не разбившись.
— Сию же секунду выметайтесь отсюда, иначе я правоохранителей вызову, и с вами по-другому уже они поговорят! — от злости меня потряхивало.
— Не надо, Настенька, мы уйдем сейчас же. Только котиков заберу. — залебезила свекровь.
Когда я осталась одна, мне хотелось расплакаться – бабушкину квартиру превратили в свалку каких-то грязных вещей, пустых бутылок, упаковок из-под разной быстрой еды. Гора немытой посуды в раковине была под стать той самой Федоре, от которой убежали сковородки и утюги. Страшно было все это даже тронуть, поэтому я помчалась в магазин за белизной, «Азелитом» и несколькими парами перчаток. Вернувшись, храбро взялась за дело. Сперва посуда, потом собрать грязные вещи и одежду, и все на свалку…
Пока убиралась, думала о бабушке. Как хорошо, что она не видит сейчас всего этого. У бабы Тони всегда была идеальная чистота. Мытые окна пускали солнечный свет, который разливался, наполняя радостью ее уютный дом. Чистейшие занавески, подушечки на диване, красивое покрывало на кровати. Посуды в раковине никогда не оставляли, а все, что бабушка готовила, было настоящим произведением искусства. Она была из тех женщин, которые чувствовали красоты и творили ее вокруг себя своими умелыми волшебными руками. Я просто обязана отмыть все это, в память о бабе Тоне.
Почти шесть часов я драила квартиру, и очень устала, когда мне позвонил Коля.
— Как ты смела выгнать мою мать? — заорал он в трубку.
— А ты в курсе, что она тут со своими котами и сожителем устроила? Да сюда не войти было без химзащитного костюма! — тут же начала пояснять свой поступок я, но муж явно не был удивлен.
— И что? Расслабились немного люди. В чем проблема? Убрались мы сами потом.
— Расслабились? Да они тут кавардак устроили с горячительным, Коля! Оба причем, и мать твоя тоже! Ты знал, что у нее такие проблемы? Если бы я была в курсе, я бы на порог ее не пустила. Теперь не знаю, за что хвататься и как ликвидировать последствия их проживания тут!
Мы ругались с мужем долго. Он все отлично знал, но умалчивал. Более того, он упрекал меня, что я посмела выставить за дверь его мамашу с ее мужчиной. Это и обидело и возмутило меня до глубины души.
— Знаешь что, я приеду завтра за своими вещами, пока ты будешь на работы. Ты ведь работаешь в воскресение, насколько я помню? Да? Вот и отлично. А в понедельник подам документы на расторжение брака. Я с тобой нажилась, Коля. Ты уж прости, но подобного отношения я терпеть не намерена. Это точка.
Муж опустился до оскорблений, и я бросила трубку. Как и собиралась, ближе к полудню приехала в нашу с ним пока еще общую квартиру, собрала свою одежду и прочую мелочевку, и вернулась в квартиру бабушки. Тут пахло чистящими средствами и тоской. Ничего, вскоре я обживусь здесь, все изменится. В понедельник пошла писать заявление о расторжении. Главной проблемой была ипотечная квартира. В итоге договорились, что муж выплатит мне за нее половину, и на том мы с ним расстались. Свекровь мне не звонила и не писала, а вскоре стала и вовсе бывшей, как и Николай.
Я начала жизнь в бабушкиной квартире с чистого листа. Говорят, что дом, в котором ушел твой близкий человек, пугает и вызывает горькие воспоминания. У меня было все наоборот. Мне тут было уютно, спокойно, хорошо. Вспоминалось только самое светлое. Вот прикроватный столик, на котором бабушка обычно хранила в очечнике свои очки с темной оправой. Вот книга, которую она оставила с закладкой на полке. Ее вещи все еще хранились в шкафах, переложенные пакетиками выдохшегося лавандового саше и апельсиновыми корками, чтобы моль не завелась.
В этой кухне мы всегда с бабой Тоней пили ароматный чай с травами и молоком. Я заваривала себе точно такой же, налив в розетку облепиховое, сваренное бабушкой варенье. Я вспоминала ее, и слезы светлой грусти сами собой наворачивались на глаза. Свобода меня не тяготила. Я была даже рада, что именно эта ситуация показала каков на самом деле был мой муж. За три года я так и не разглядела в нем червоточинки, которая так ярко открылась сейчас. В один момент человек стал мне чужим, да и был ли когда-нибудь он родным, я уже с уверенностью сказать не могла.
На работе все было ровно, без авралов, и вечерами я гуляла в старом парке, наслаждаясь вечерней прохладой. Там познакомилась с Димой. У молодого человека был огромный лохматый ризеншнауцер. Точная копия любимой собаки знаменитого советского клоуна и актера кино Юрия Никулина. Пса звали Грог, и именно он стал причиной перемен в моей личной жизни, перепугав меня лаем. Дима спешно извинился, одернув за поводок весело вывалившего длинный розовый язык Грога, и я сделала комплимент его питомцу. Пес и правда был прекрасен, а я всегда любила больших собак. Мы стали каждый вечер гулять вместе, потом Дима позвал меня на ужин в ресторан, а через полгода сделал мне предложение. Через месяц после свадьбы я узнала, что беременна, а Дима был от этой новости на седьмом небе от счастья.
Мы жили в квартире моей бабушки, и вскоре ждали прибавления в семье. Когда родилась Антонина, которую я назвала в честь бабы Тони, Грог стал ее самым верным охранником и лучшим другом.
Что стало с моим бывшим и его матерью, я не знала, и никогда не интересовалась. Они ушли из моей жизни навсегда, о чем я ни разу не пожалела. У меня были Дима, моя сладкая маленькая Тонюшка и Грог. Чего еще для счастья нужно?
