— Ты на остановке? — голос мужа сорвался на высокой ноте. — Прямо сейчас? А почему не предупредила? Мы же договаривались на четверг!
— Хотела сюрприз сделать, — Даша нахмурилась. — Вань, ты чего не рад? Я устала, как собака. Выходи давай!
— Подожди! — неожиданно заорал он. — Не иди сюда. В смысле, иди, но… Даша, слушай, у нас дома шаром покати. Я вчера всё доел.
Давай так: ты сейчас заскочи в круглосуточный, ну, тот, что за углом. Купи мяса, говядины хорошей.
Тяжелая сумка оттянула плечо так, что Даша невольно вскрикнула.
Резкая боль в пояснице, ставшая за последние два месяца привычным спутником, прострелила до самого копчика.
Она осторожно опустила баулы на щербатый асфальт остановки.
Даша выдохнула, прижав ладонь к верху живота.
Малыш внутри недовольно зашевелился. Шестой месяц — это не шутки, особенно когда решаешь сделать мужу сюрприз и возвращаешься от родителей на три дня раньше срока.
Она так соскучилась, что последние сто километров в автобусе буквально считала столбы.
Интересно, а что Ванька делает? Наверное, он даже не подозревает, что она уже здесь, всего в десяти минутах ходьбы от дома.
Дорога до подъезда казалась бесконечной.
Сумки, набитые родительскими гостинцами — банками с вареньем, домашним салом, тяжелыми яблоками — весили тонну.
Пройдя метров пятьдесят, Даша поняла: не дотащит. Спина просто отвалится.
Она достала телефон и набрала мужу.
— Ванечка, привет, — прошептала она в трубку, когда муж наконец ответил.
— Даша? Ты чего? Что случилось? — перепугался он.
— Ничего не случилось, гл..пый. Я приехала!
Стою на остановке перед нашим домом. Выйди, пожалуйста, встреть меня.
Сумки просто неподъемные, мама там столько всего наложила…
В трубке повисла странная пауза. Даша даже посмотрела на экран — не разъединилось ли.
— Ты на остановке? — голос Вани сорвался на высокой ноте. — Прямо сейчас? А почему не предупредила? Мы же договаривались на четверг!
— Хотела сюрприз сделать, — Даша нахмурилась. — Вань, ты чего не рад? Я устала, как собака. Выходи давай!
— Подожди! — неожиданно заорал он. — Не иди сюда. В смысле, иди, но… Даша, слушай, у нас дома шаром покати. Я вчера всё доел.
Давай так: ты сейчас заскочи в круглосуточный, ну, тот, что за углом. Купи мяса, говядины хорошей.
Я сегодня решил на работу не ходить, взял отгул. Хочу с утра нормальный обед приготовить, встретить тебя по-человечески.
— Какое мясо, Ваня? — Даша опешила. — Ты слышишь меня? Я беременная, на шестом месяце, с двумя огромными сумками стою посреди улицы!
У меня спина отваливается! Какое мясо? Дома картошка есть, яйца есть.
Встреть меня, я есть хочу и лечь.
— Нет, Даш, ты не понимаешь, — он затараторил еще быстрее, перебивая её. — Я хочу, чтобы всё было идеально. Ну что тебе стоит?
Там магазин в двух шагах. Купи мясо, картошки возьми свежей, а то наша завяла совсем.
Попроси кого-нибудь, чтобы донесли, или потихоньку, по чуть-чуть…
Ну пожалуйста! Это же для нас. Я пока тут всё подготовлю.
Даша смотрела на свои покрасневшие ладони, перерез.ан.ные ручками сумок. В груди поднялась какая-то горькая, горячая волна.
— Ваня, ты нормальный? — голос её задрожал. — Ты предлагаешь мне, беременной жене, сейчас тащиться в магазин за мясом, потому что тебе хочется мяса приготовить?
Ты сам не можешь спуститься и сходить?
— Я уже начал… это… подготовку! Если я сейчас уйду, всё испорчу.
Дашуля, ну ради меня. Я тебя так ждал.
Купи говядину, грамм восемьсот. И картошки мешочек, маленький такой, в сетке.
Давай, я жду!
Он сбросил вызов. Даша стояла, глядя на потемневший экран.
В голове не укладывалось. Ей хотелось расплакаться прямо здесь, на этой пустой остановке, под холодным светом фонаря.
Вместо объятий и теплой постели — поход в мясной отдел.
«Может, он правда что-то невероятное задумал?» — промелькнула мысль.
Она вздохнула, подхватила сумки и, ковыляя, двинулась к магазину.
Даша толкала тележку между рядами, ловя на себе сочувственные взгляды сонной кассирши.
Говядина оказалась тяжелой, а сетка картошки — вообще неподъемной.
Когда она вышла из магазина, рук она уже не чувствовала. Пальцы превратились в негнущиеся крючья.
Телефон снова зазвонил.
— Ты купила? — бодро спросил Ваня.
— Купила, — сквозь зубы ответила Даша. — Я уже у подъезда. Открывай.
— Стой! — Ваня почти взвизгнул. — Не поднимайся! Подожди на лавочке. Буквально десять минут.
— Ты издеваешься? — Даша сорвалась на крик, не обращая внимания на редких прохожих. — Ваня, я сейчас рожу тут от злости! Какие десять минут? У меня ноги отекли, я стоять не могу!
— Сюрприз не готов! — упрямо твердил он. — Если сейчас зайдешь — всё зря. Сядь на лавочку, подыши воздухом.
Пять минут, Даша, клянусь! Всё, кладу трубку, а то не успею!
Она рухнула на деревянную скамью у своего подъезда. Сумки с грохотом повалились рядом.
Хотелось швырнуть этот несчастный пакет с мясом в окно их третьего этажа.
Прошло десять минут. Потом двадцать. Даша сидела, обхватив живот руками, и чувствовала, как внутри всё клокочет.
Она представляла, как сейчас зайдет, а там… что? Море цветов? Завтрак при свечах? Скрипач в углу?
Ничего из этого не стоило того, чтобы заставлять её, в её положении, торчать на улице после бессонной ночи.
На тридцать пятой минуте дверь подъезда скрипнула.
Выскочил Ваня. Вид у него был лихой и прид..рковатый: футболка надета наизнанку, на лбу капли пота, волосы дыбом.
— О, сидишь! — он натянуто улыбнулся, хватая сумки. — Ну чего ты такая злая? Глянь, погода какая… а, ну да. Пошли скорее!
— Ты чего такой мокрый? — Даша прищурилась, поднимаясь со скамьи с трудом, опираясь на перила. — И почему от тебя пахнет бытовой химией за версту?
— Увидишь! — он бодро зашагал к лифту, подпрыгивая от нетерпения.
Они поднялись. Ваня торжественно распахнул дверь и замер, ожидая оваций.
Даша вошла в прихожую, вдыхая резкий, бьющий в нос запах хлорки и какого-то дешевого освежителя с ароматом «морского бриза».
Она прошла в комнату. Потом на кухню. Потом заглянула в ванную.
Квартира была чистой. В смысле — непривычно пустой.
Вещи, которые обычно валялись на стульях, исчезли. Ковер был пропылесосен (кое-где еще виднелись влажные следы), пыль с полок стерта.
А ее статуэтки теперь сиротливо теснились в углу.
— Ну? — Ваня сиял, как начищенный пятак. — Каково, а? Сюрприз!
Даша медленно повернулась к нему.
— И это всё? — тихо спросила она.
— В смысле «всё»? — Ваня даже присел от возмущения. — Дашка, ты глянь! Я три часа тут впахивал!
Я полы помыл везде, даже под диваном!
Я посуду всю перемыл, унитаз вон блестит как новый.
Я хотел, чтобы ты приехала — и сразу в чистоту, чтобы тебе ничего делать не надо было.
Я как проклятый носился, пока ты там… в магазине была.
Даша почувствовала, как к горлу подступает ком.
— Ты ради этого… — она запнулась, пытаясь сдержать слезы. — Ради того, чтобы полы помыть, ты заставил меня тащиться в магазин?
Ты не встретил меня на остановке, хотя я просила, потому что ты… мыл пол?
— Ну да! — Ваня всплеснул руками. — Я же хотел как лучше! Ты вечно ворчишь, что я ничего по дому не делаю.
Вот, я решил доказать.
Ты приехала раньше, я не успевал! Мне пришлось тебя задержать, чтобы закончить.
А ты вместо «спасибо» стоишь с такой миной, будто я тебе в кашу плюнул.
— Ваня, ты д..рак? — Даша не выдержала, голос сорвался на истерический вскрик. — Мне плевать на твои полы!
У меня спина болит, у меня сумки были тяжелые!
Я беременная, Ваня! Ты понимаешь это слово? Бе-ре-мен-ная!
Мне нужно было, чтобы ты меня за руку взял и до дома довел, а не чтобы ты тут шваброй махал!
Ваня побагровел. Он швырнул тряпку, которую до этого сжимал в руке, прямо в раковину.
— О-о-о, началось! — заорал он в ответ. — Тебе вечно не угодишь! Я, значит, как последний бол..ван, с пяти утра тут ползаю на коленях, стараюсь, чтобы жене приятно было, сюрприз готовлю.
А она приходит и начинает орать!
Ты вообще видела, какая тут чистота? Да у нас так в день свадьбы не было!
— Да зачем мне эта чистота такой ценой? — Даша задыхалась от обиды. — Ты заставил меня ждать на лавке полчаса!
Я замерзла, у меня ноги гудят!
Ты заставил меня покупать мясо и картошку, когда я еле шла! Ваня, это не сюрприз, это издевательство!
— Ах, издевательство? — Ваня начал бегать по кухне, размахивая руками. — Ну извини, что я не такой идеальный, как тебе хочется!
Другая бы обрадовалась: муж порядок навел, готовить собрался. А ты…
Ты только о себе и думаешь! «Ой, мой живот, ой, моя спина».
А я, может, тоже устал! Я всю ночь не спал, ждал тебя, думал, как обрадовать!
Даша закрыла лицо руками.
— Ты даже не понимаешь… — всхлипнула она. — Ты вообще ничего не понимаешь. Ты променял моё самочувствие на чистый плинтус.
— Да при чем тут плинтус! — Ваня снова сорвался на крик, ударив кулаком по столу. — Ты приехала раньше времени! Это ты сюрприз испортила!
Если бы ты приехала как обещала, в четверг, я бы всё успел, и ты бы зашла в чистую квартиру, и всё было бы супер.
Но нет, тебе надо было припереться ночью! И еще меня же виноватым сделать!
Это ты неблагодарная, Даша. Просто неблагодарная.
Он вылетел из кухни, громко хлопнув дверью в спальню.
Малыш в животе снова толкнулся. Даша опустилась на стул, глядя на пакет с мясом, который Ваня так и не убрал в холодильник.
Ей было физически плохо — тошнота то и дело подкатывала к горлу.
Через десять минут дверь кухни приоткрылась.
— Мясо-то готовить? — буркнул он. — Или ты теперь и есть не будешь, чтобы мне насолить?
— Не надо ничего готовить, Ваня, — тихо сказала Даша, не поворачивая головы. — Просто оставь меня в покое. Я хочу поспать.
— Ну и пожалуйста! — он снова хлопнул дверью.
Даша встала и, пошатываясь, пошла в ванную.
Там она посмотрела на себя в зеркало: бледная, с темными кругами под глазами, растрепанная.
Она вспомнила, как ехала в автобусе, как представляла, как Ваня ее обнимет, как он скажет: «Слава богу, ты дома».
Ага, конечно. Обнял…
Когда Даша, умывшись, вышла из ванной, скан.дал продолжился.
Муж опять на нее наорал, а потом швырнул в нее кусок мяса.
Из дома она тогда ушла в чем была — хорошо, что переодеться не успела.
Опять уехала к родителям.
Не разводиться Дашу уговаривала вся родня: и свекры, и золовка, и дальние родственники.
Да и Ваня регулярно названивал и просил вернуться.
Даша же для себя все решила: муж такой ей не нужен, развод состоится обязательно.
Зачем ей супруг, который уборку в квартире ставит выше здоровья их общего ребенка?
