Дверца кухонного шкафчика висела на одной петле, жалобно скрипя от каждого прикосновения. Мама ловко придерживала её рукой, доставая чайный сервиз, словно это было самым естественным делом в мире.
— Мам, так нельзя, — вздохнула Светлана, наблюдая эту картину. — Давайте хотя бы мастера вызовем, чтобы дверцу починил.
— Да что ты, дорогая! Пустая трата времени и денег. Папа уже пятнадцать раз ее ремонтировал, а она ни в какую! — махнула рукой мама. — Видимо, уже отжила свое. Главное, что чашки достать можно.
Светлана оглядела родительскую кухню профессиональным взглядом дизайнера: гарнитур постсоветской эпохи, которому было лет тридцать, с местами облупившимся пластиком и столешницей в пятнах от горячих сковородок.
У окна стоял холодильник времён её детства и плита с двумя работающими конфорками из четырех.
И при этом мама каждый день здесь колдовала, умудряясь готовить вкуснейшие обеды для папы и себя.
— А эта дверца давно сломалась? — осторожно спросила дочь.
— Да уж месяца два, наверное. Ничего страшного, мы привыкли.
«Привыкли». Это слово резануло по сердцу.
Вся их жизнь проходила под лозунгами «привыкли», «справляемся», «не до жиру». Папа сорок лет отдал заводу, мама школе. Они никогда не жаловались, не просили помощи, гордо несли свою скромную жизнь.
А дочка-дизайнер сидела на премиальных проектах и думала только о собственной ипотеке.
На кухне с газетой под мышкой появился папа и нежно чмокнул Свету в макушку:
— Как дела у нашей бизнес-леди? Клиенты богатые небось замучили своими капризами?
— Все нормально, пап. Только работы много.
— Это хорошо. В наше время, главное, не сидеть без дела.
Он осторожно открыл злополучную дверцу шкафчика и достал сахарницу. Она качнулась и с тихим скрипом окончательно отвалилась.
— Вот зараза, — философски констатировал папа. — Ладно, придумаю что-нибудь, продержится ещё.
Всё. Света не выдержала.
— С меня достаточно! Я скоро вернусь! — бросила женщина, хватая сумку.
— Ты куда, чай же не допила, — удивилась мама.
— Мне нужно срочно по делам. Вечером еще зайду.
В машине Светлана достала телефон и набрала номер мебельного салона, который рекламировал скидки к Новому году.
Да, у них есть готовые кухонные гарнитуры со всей техникой. Да, могут установить до праздника, если заказ оформить сегодня.
Руки слегка дрожали, когда она заводила машину. Сто пятьдесят тысяч рублей… треть от их с Андреем накоплений на первый взнос. Три года копили, три года отказывали себе в отпусках и крупных покупках.
Андрей будет в ярости.
Но ее студия набирала обороты, в январе планировася договор на большой коттедж, можно будет вернуть деньги на счёт. А родители заслужили нормальную кухню. Более чем заслужили.
Женщину прошиб холодный пот, когда она представила предстоящий разговор с мужем. Но другого выхода не было.
В мебельном салоне всё решилось удивительно быстро.
Молодая девушка лет двадцати пяти услужливо показывала варианты на планшете, а Света выбирала, стараясь не думать о цифрах на ценниках.
— Вот этот гарнитур идеально впишется в ваши размеры, — презентовала Алина, листая фотографии. — Цвет «латте» очень практичный, встроенная духовка, варочная панель, даже посудомойка поместится. Сто сорок семь тысяч с установкой.
Женщина кивала, представляя мамино лицо, когда та увидит эту красоту вместо своего разваливающегося гарнитура. Она быстро подписала документы, стараясь не слушать внутренний голос, который настойчиво шептал:
«Андрей будет не в восторге. Нужно правильно всё объяснить».
Завибрировал телефон. Пришло сообщение от мужа:
«Не забудь молоко купить. Люблю».
Сердце кольнуло от этой простой нежности.
Андрей был хорошим мужем, честным, порядочным. Просто он по-другому смотрел на деньги: более осторожно, более рационально. Для него накопления на квартиру были священны.
— Доставка и установка двадцать девятого числа, с утра, — уточнила менеджер. — Мастера приедут к девяти, к обеду всё будет готово. Как раз к празднику успеете порадовать близких.
— Отлично, — кивнула Светлана, расписываясь в последнем документе.
На обратном пути женщина репетировала разговор.
«Андрей, я потратила часть денег на кухню родителям. Я знаю, мы договаривались копить на квартиру, но ты бы видел эту дверцу… Я верну всё в январе, подписываем большой проект…»
Звучало жалко даже для неё самой.
Дома супруг возился с ёлкой, распутывая гирлянду, которая каждый год требовала полчаса колдовства, чтобы заработать.
— Как съездила к родителям? — спросил он, не поднимая головы от проводов.
— Нормально. Андрей, нам нужно поговорить.
— М-м-м, — промычал муж, найдя наконец нужный контакт; гирлянда вспыхнула разноцветными огоньками. — О чём?
— Я сегодня… я купила кухню. Родителям. На Новый год.
Руки Андрея замерли на гирлянде. Он медленно обернулся.
— Что купила?
— Кухонный гарнитур. Ты бы видел, в каком состоянии их кухня. Дверца отвалилась, столешница вся в пятнах…
— И… — голос мужа стал очень тихим. — Сколько ты потратила?
— Сто сорок семь тысяч. С установкой.
Андрей аккуратно положил гирлянду на пол и выпрямился. На его лице не было злости. Он растерялся.
— Мы три года копили на первый взнос на квартиру. Три года. Помнишь, как ты отказывалась от шуб, от поездок к морю? Как я подрабатывал по выходным?
— Помню. Андрей, я всё верну, честное слово. Студия идёт в гору, в январе…
— Дело не в том, вернёшь ли ты! — супруг нервно провел рукой по волосам. — Дело в том, что ты приняла решение без меня. За нас обоих.
Светлана видела, как супруг борется с эмоциями. Он никогда не повышал на неё голос, даже в самых кризисных ситуациях. Но сейчас в глазах мужа читалось разочарование, которое казалось болезненнее любого крика.
— Ты права, — наконец произнес Андрей. — Твои родители заслуживают лучшего. Также как и мои. Раз уж мы начали тратить наши накопления на родителей, то давай делать это по справедливости.
— О чём ты? — насторожилась жена.
— Ты своим родителям на Новый год купила кухню? Отлично! Значит я своим покупаю машину.
— Андрей, не надо, — попробовала остановить супруга Светлана. — Давай спокойно все обсудим… я объясню…
Но мужчина уже надевал куртку.
— А что тут объяснять? Ты же уже всё решила! Моя мама десять лет назад получила права. Думаешь, ей не хочется иметь собственную машину? Думаешь, мне не больно смотреть, как она на автобусе с сумками таскается?
— Куда ты идёшь?
— В автосалон. Выбирать «Рио» для мамы. Первый взнос составляет триста пятьдесят тысяч. Как раз половина от наших накоплений. По справедливости, так сказать.
Дверь захлопнулась.
Светлана осталась одна с мигающей гирляндой на полу и ощущением катастрофы. Триста пятьдесят тысяч плюс её сто сорок семь… почти две трети их сбережения.
Прощай, квартира. Прощай, три года экономии и планов.
Она лихорадочно набрала номер автосалона, который Андрей частенько хвалил за честные цены.
— Алло, это дизайн-студия «Интерьер плюс», — соврала она. — Мой клиент сейчас к вам едет, возможно, будет оформлять покупку машины. Можно ли приостановить сделку? Дело в том, что…
— Простите, но мы не можем вмешиваться в решения клиентов, — вежливо ответили женщине. — Если человек совершеннолетний и дееспособный…
Светлана бросила трубку и помчалась в банк. Благо, он работал до восьми. Менеджер внимательно выслушала ее просьбу.
— Заблокировать общий счет временно? Можно, если вы один из владельцев. Только учтите, что второй владелец сразу же получит уведомление на телефон.
— Ничего, разберемся, — кивнула Света, подписывая заявление.
Дома супруга металась по квартире, придумывая объяснения своему поступку. Можно сказать, что вдруг заподозрила мошенничество. Или что банк заблокировал счёт из-за подозрительной операции. Или…
Телефон зазвонил ровно в семь вечера.
— Ты где? — голос Андрея звучал зловеще спокойно.
— Дома, а что?
— Какого чёрта ты заблокировала счет?
— Андрей, давай дома поговорим, хорошо?
— Я спрашиваю… какого чёрта?! Я в банке стою как дурак, карта не работает!
— Снимал деньги на машину?
— А что нельзя? Ты своим родителям на Новый год купила кухню? Отлично! Значит я своим покупаю машину!
— Дома поговорим, — повторила супруга и отключилась.
Руки тряслись. Это была война, и Света понимала, что первый выстрел сделала именно она. Утром, когда решила потратить деньги без обсуждения. Всё остальное лишь последствия.
Она прошла в спальню, достала из шкафа чемодан и начала складывать вещи. Не все, только самое необходимое. Разговор с Андреем будет очень тяжёлым, и лучше быть готовой к любому развитию событий.
Андрей ворвался в квартиру как ураган, хлопнув дверью так, что задрожали стекла в серванте. Супруга сидела на диване с чашкой чая, демонстрируя полное спокойствие, но внутри сгорая от волнения.
— Ну и что это было? — он стоял посреди гостиной, красный от злости и декабрьского мороза. — Что за цирк с блокировкой счета ты устроила?
— Я попыталась остановить тебя от совершения глупости. Всего лишь! — ровно ответила жена.
— Глупости? — Андрей рассмеялся каким-то надломленным смехом. — То есть, твоя спонтанная трата ста пятидесяти тысяч — это мудрость, а моя глупость?
— Моя трата была оправданной. Ты видел состояние кухни моих родителей?
— А ты видела, как моя мама два часа на морозе автобус ждёт с тяжёлыми сумками? — супруг бросил куртку прямо на пол. — Но это же неважно, да? Важны только твои родители.
Светлана поставила чашку на столик. Руки начали предательски дрожать.
— Не ставь наших родителей в центр скандала. Дело не в этом.
— А в чём тогда? — Андрей сел напротив неё и наклонился вперёд. — В том, что ты считаешь себя вправе единолично решать, как тратить наши общие деньги?
— В том, что машина — это твоя месть, а не забота о маме. А у меня искренний подарок.
Слова повисли в воздухе. Супруг откинулся на спинку дивана, словно получил пощечину.
— Месть, — медленно повторил он. — Значит, по-твоему, я не способен искренне заботиться о родителях?
— Способен. Но не сейчас, не в состоянии злости. Ты хочешь потратить наши накопления назло мне.
— Конечно! Чтобы все было по справедливости.
— Андрей, послушай себя! По какой справедливости? Мы что делим имущество при разводе?
Муж вскочил с дивана.
— А мне сейчас именно так и кажется. Ты приняла решение за нас обоих, потратила деньги без согласования, а потом ещё и заблокировала счет, когда я попытался поступить так же.
— Потому что понимала, что ты делаешь это со зла!
— Да! — развернулся он к ней. — Со зла! А знаешь почему? Потому что мне больно, Света. Больно, что ты не посчитала нужным со мной посоветоваться. Больно, что наши три года экономии превратились в твоё единоличное решение.
Голос его дрогнул на последних словах. Женщина увидела перед собой не мужа-ти ра на, а растерянного человека, который чувствовал себя преданным.
— Я собиралась с тобой поговорить, — тихо ответила она. — Вечером. Хотела объяснить…
— После того, как потратила деньги, поставить перед фактом. Это ты хотела сказать!
— Да, — призналась она. — Потому что знала, что ты будешь против.
— И имел на это полное право! Это были наши деньги, Света. Наши общие планы на будущее.
Женщина встала и подошла к мужу.
— Ты прав, — согласилась она, глядя ему в глаза. — Я поступила неправильно. Должна была сначала все обсудить с тобой.
Андрей внимательно посмотрел на жену.
— Но покупку кухни ты всё равно не отменишь, — констатировал он.
— Нет. Не отменю. Они это заслужили, и я не жалею о покупке. Жалею только о том, что сделала это без тебя.
Супруг долго молчал, разглядывая новогоднюю ёлку, украшенную старой гирляндой. Потом медленно повернулся к жене.
— Хорошо, — согласился он тихо. — Если ты действительно признаешь, что поступила неправильно, то должна принять моё условие.
— Какое? — насторожилась женщина.
— Либо ты даёшь мне сто пятьдесят тысяч из наших сбережений на новогодний подарок моим родителям и я сам решу, что именно им купить. Либо сегодня же возвращаешь потраченную сумму на общий счет.
Светлана почувствовала, как земля уходит из-под ног.
Сто пятьдесят тысяч на подарок свекрови и свекру… она не была против помочь родителям мужа, но покупать им подарки за такие деньги казалось безумием. А отменить кухню… она вспомнила мамину дверцу на скотче и поняла, что тоже не сможет этого сделать.
— У меня нет таких денег, — призналась она. — На счёте студии только операционные средства, зарплата сотрудникам…
— Тогда отменяй кухню, — пожал плечами мужчина. — У тебя есть час до закрытия салона.
— Андрей, ну пожалуйста…
— Света, ты сама сказала, что поступила неправильно. Вот тебе шанс это исправить. По справедливости.
Это проклятое слово! Справедливость! Формальная, юридическая правота, за которой не оставалось места для человечности.
Но по факту супруг был прав. Если она признавала свою вину, то должна была нести ответственность.
— Дай мне время до завтрашнего утра, — попросила она.
— До девяти вечера. Салоны работают до девяти.
Светлана задумалась и быстро метнулась к телефону. Алёна, её лучшая подруга ещё с института, работала ведущим экономистом в крупной компании. Если кто и мог одолжить такую сумму…
— Света? — женщина явно удивилась звонку подруги. — В такое время звонишь… что-то случилось?
— Алёнка, мне очень нужна твоя помощь. Можешь одолжить сто пятьдесят тысяч? До конца января верну, честное слово.
— А что стряслось? — осторожно уточнила Алена.
Светлана коротко изложила ей ситуацию.
— Понятно, — наконец промолвила она. — Сейчас переведу деньги. Только скажи, ты уверена, что поступаешь правильно?
— Не знаю. Но по-другому не могу.
Через полчаса деньги поступили на карту.
— Всё, — сказала супруга Андрею. — Деньги вернулись на счёт. Кухня остаётся.
Супруг удивленно посмотрел на экран телефона.
— Заняла у кого-то?
— У Алёны. Верну из январской прибыли.
Андрей кивнул и примирительно улыбнулся.
— Хорошо. Спасибо за то, что исправила ситуацию.
Следующие дни проходили в натянутой вежливости. Света понимала, что была неправа, поэтому приняла условия мужа. Но осадок всё равно остался. Появилось ощущение, что их отношения дали трещину.
Утром двадцать девятого декабря приехали мастера устанавливать кухню. Света отправилась к родителям одна.
Мамины глаза наполнились слезами, когда она увидела новый гарнитур.
— Доченька, ты что наделала? — шептала она, гладя на столешницу. — Сколько же это стоило…
— Не важно, мам. Важно, что теперь у вас с папой будет новая кухня!
Папа молчал, крепко обнимая дочь. В этом объятии было столько благодарности и любви, что Света поняла… она поступила правильно. Несмотря на долг подруге, на испорченные отношения с мужем, на потраченные накопления.
Ее родители были счастливы. И это того стоило.
