Лариса сидела на кухне, листая ленту в телефоне, когда Роман ворвался с новостью. Муж выглядел взволнованным, лицо раскраснелось от быстрой ходьбы.
— Мама переписала квартиру на сестру, — выпалил Роман, опускаясь на стул напротив.
Лариса подняла взгляд от экрана. Татьяна Львовна решила передать жильё дочери? Странно, но в принципе понятно. Свекровь всегда больше доверяла дочери, чем сыну.
— И что? — спокойно спросила Лариса. — Это её решение.
Роман потер лицо ладонями, вздохнул.
— Сестра её выгнала. Прямо на следующий день после переоформления. Сказала, что квартира теперь её, а маме нужно искать другое жильё.
Лариса отложила телефон, откинулась на спинку стула. Вот это поворот. Татьяна Львовна всегда гордилась дочерью, считала её образцом порядочности. И вот результат.
— Серьёзно? — переспросила Лариса.
— Абсолютно, — кивнул Роман. — Мама в шоке. Не знает, куда деваться. Я сказал, что она может пожить у нас.
Лариса почувствовала, как внутри что-то сжалось. У нас. В её квартире. Двухкомнатной, которую она купила до брака на собственные деньги.
— Роман, это моя квартира, — медленно произнесла жена. — Ты мог бы сначала со мной посоветоваться.
Муж махнул рукой, будто отмахиваясь от мухи.
— Да ладно, это же временно. Пока мама не найдёт что-то для себя. Ну не на улице же ей ночевать?
Лариса прикусила губу. Спорить сейчас было бесполезно. Татьяна Львовна действительно осталась без жилья. Отказать в помощи было бы жестоко. Но что-то подсказывало — это «временно» растянется надолго.
— Хорошо, — согласилась Лариса. — Но ненадолго. Пусть ищет варианты.
Роман просиял, вскочил со стула.
— Спасибо, солнышко! Я так и знал, что ты не откажешь!
Татьяна Львовна въехала через два дня. Привезла три огромных чемодана, коробки с посудой, комнатные растения и даже старое кресло. Лариса смотрела на эту гору вещей и чувствовала нарастающее беспокойство.
— Мамочка, зачем так много? — спросил Роман, помогая заносить очередную коробку.
— Ромочка, это самое необходимое, — свекровь оглядела квартиру критическим взглядом. — Без своих вещей я не могу. Привыкла к определённому комфорту.
Лариса молча наблюдала, как Татьяна Львовна начала обустраиваться в гостиной. Свекровь развесила свои занавески, расставила статуэтки, постелила собственное покрывало на диван. Комната преобразилась, стала чужой.
Первая неделя прошла относительно спокойно. Татьяна Львовна держалась в своей комнате, появлялась только на кухне во время еды. Но потом началось.
Лариса вернулась с работы и обнаружила, что в гостиной переставлена мебель. Кресло стояло у другой стены, журнальный столик передвинут к окну, телевизор развёрнут под новым углом.
— Что здесь произошло? — спросила Лариса, застыв на пороге.
Татьяна Львовна вышла из кухни, вытирая руки полотенцем.
— А, Лариса, пришла. Я тут немного обновила расстановку. По фен-шую. Так энергия лучше циркулирует.
Жена посмотрела на мужа, который сидел в кресле с телефоном. Роман даже не поднял головы.
— Роман, — позвала Лариса. — Это по твоему нормально?
— М? — муж наконец оторвался от экрана. — А, да. Мама старалась. Красиво получилось.
Лариса сжала кулаки. Красиво. В её квартире переставили мебель без её ведома, а муж считает это нормальным.
— Татьяна Львовна, — обратилась Лариса к свекрови, стараясь говорить спокойно, — в следующий раз, пожалуйста, спрашивайте разрешения. Это всё-таки моя квартира.
Свекровь поджала губы, во взгляде мелькнуло недовольство.
— Ну извините, великодушная хозяйка. Я просто хотела как лучше. Но раз вы против улучшений…
— Я не против улучшений, — перебила Лариса. — Я против того, что меня не спросили.
Татьяна Львовна фыркнула, развернулась и ушла к себе. Роман вздохнул, посмотрел на жену с укором.
— Зачем ты её расстроила? Мама старалась.
Лариса не ответила. Прошла в спальню, закрыла дверь. Внутри закипала злость, но показывать её было бесполезно. Роман всё равно встанет на сторону матери.
С каждым днём ситуация ухудшалась. Татьяна Львовна критиковала уборку Ларисы, находя пыль в самых неожиданных местах. Жаловалась на готовку, утверждая, что суп пересолен, а котлеты сухие. Вмешивалась в каждую мелочь, от выбора стирального порошка до времени проветривания комнат.
Лариса терпела. Повторяла себе, что это временно. Татьяна Львовна скоро найдёт жильё и съедет. Но свекровь даже не пыталась искать варианты. Устроилась в квартире Ларисы как у себя дома и явно не собиралась никуда уезжать.
А потом грянуло.
Роман пришёл вечером домой раньше обычного. Лариса сразу поняла — случилось что-то плохое. Муж выглядел подавленным, плечи опущены, взгляд потухший.
— Меня уволили, — сказал Роман, опускаясь на диван. — Сокращение штата. Дали выходное пособие за два месяца и всё.
Лариса присела рядом. Увольнение. Роман работал менеджером по продажам, зарплата была неплохой. Теперь остался только доход Ларисы.
— Ничего, — попыталась ободрить жена. — Найдёшь новую работу. Главное начать искать сразу.
Роман кивнул, но как-то неуверенно.
— Конечно. Только я думаю… может, мне стоит взять небольшой перерыв? Отдохнуть, подумать, чем хочу заниматься дальше. Найти себя.
Лариса нахмурилась. Найти себя. В тридцать восемь лет, сидеть без дохода с неработающей матерью на шее.
— Роман, у нас расходы, — напомнила жена. — Коммунальные, еда, твоя мама. Нам нужны деньги.
— У тебя же зарплата, — пожал плечами муж. — Пока хватит. А я действительно устал. Хочу осмыслить жизнь.
Лариса посмотрела на мужа долгим взглядом. Осмыслить жизнь. Пока она будет вкалывать на двоих, Роман будет философствовать на диване.
— Ладно, — коротко бросила Лариса и ушла на кухню.
Прошёл месяц. Роман действительно не искал работу. Проводил дни дома, смотрел телевизор, читал книги по саморазвитию. Татьяна Львовна поддерживала сына, говорила, что мужчине нужно время на восстановление сил. А Лариса работала, приходила уставшей, готовила ужин для троих и слушала претензии свекрови к качеству еды.
И тут начались траты.
Лариса обнаружила первую покупку случайно. Зашла в ванную и увидела на полке набор дорогой французской косметики. Кремы, сыворотки, маски. Ценники ещё висели — больше двадцати тысяч рублей за всё.
— Татьяна Львовна, — позвала Лариса свекровь. — Откуда это?
Свекровь вышла из комнаты, посмотрела на косметику.
— А, это я купила. Кожа в моём возрасте требует ухода. Нельзя экономить на себе.
— На какие деньги? — спросила Лариса.
— Ромочка дал, — спокойно ответила Татьяна Львовна. — Из выходного пособия. Сказал, что мама должна выглядеть достойно.
Лариса прикрыла глаза. Выходное пособие. Деньги, которые должны были идти на расходы семьи, пока Роман ищет работу. Двадцать тысяч на косметику.
Жена нашла мужа в гостиной.
— Роман, ты дал матери двадцать тысяч на косметику?
Муж не отрываясь от телевизора кивнул.
— Ну да. Мама просила. Ей нужно.
— Нужно? — переспросила Лариса. — Роман, это выходное пособие. Оно должно идти на необходимые расходы, а не на дорогие кремы!
— Мама тоже важна, — возразил муж. — Ты что, хочешь, чтобы она ходила облезлая?
Лариса развернулась и ушла. Разговаривать было бесполезно.
Но это было только начало. Через неделю Татьяна Львовна притащила домой новые шторы за пятнадцать тысяч. Ещё через несколько дней — набор посуды за десять. Потом украшения, картины, статуэтки. Деньги утекали как вода.
Лариса проверила совместный счёт. Сбережения, которые они копили с Романом, уменьшились вдвое. Двести тысяч просто испарились за два месяца.
— Роман, нам нужно поговорить, — сказала Лариса вечером, когда свекровь ушла к себе.
Муж оторвался от книги.
— О чём?
— О деньгах, — Лариса села напротив. — Ты знаешь, сколько потратила твоя мать за последние два месяца?
Роман пожал плечами.
— Ну… немного. Мама нуждалась в вещах.
— Двести тысяч, — чётко произнесла Лариса. — Двести тысяч рублей на косметику, посуду, украшения и прочую ерунду. Это половина наших сбережений, Роман.
Муж отложил книгу, нахмурился.
— Мама имеет право тратить деньги на себя. Ей тяжело после того, что сделала сестра.
— Она тратит наши деньги? — Лариса повысила голос. — Роман, это были сбережения, мы копили три года! Наша подушка безопасности.
— Ну и что? — огрызнулся муж. — У тебя зарплата есть. Накопим ещё.
Лариса встала, прошлась по комнате. Руки тряслись от злости.
— Я не буду копить, пока ты сидишь дома и не ищешь работу! И я не позволю твоей матери тратить последние деньги на бессмысленные покупки!
Роман тоже поднялся, лицо покраснело.
— Не смей говорить о моей матери в таком тоне! Она пережила предательство дочери, ей нужна поддержка!
— Поддержка — это не двести тысяч на украшения! — выкрикнула Лариса. — Это помощь в поиске жилья, моральная поддержка! Но не разбазаривание семейных денег!
Из комнаты вышла Татьяна Львовна. Свекровь стояла в дверях, скрестив руки на груди.
— Я всё слышала, — холодно сказала Татьяна Львовна. — Лариса, вы невероятно жадная женщина. Пожалеть денег для свекрови, которая осталась без жилья.
Лариса обернулась к свекрови, во взгляде сверкнула ярость.
— Жадная? Я жадная, потому что не хочу спускать сбережения на ваши прихоти?
— Прихоти? — Татьяна Львовна возмутилась. — Это необходимые вещи!
— Французская косметика за двадцать тысяч — необходимость? — усмехнулась Лариса. — Золотые серьги за тридцать — необходимость?
Свекровь поджала губы, подошла ближе.
— Вы просто не понимаете, что значит быть женщиной определённого возраста. Мне нужно выглядеть достойно.
— На мои деньги? — Лариса скрестила руки на груди. — Татьяна Львовна, это моя квартира, мои сбережения. Роман не работает уже три месяца. Я одна тяну всю семью. И я имею право решать, на что тратить деньги.
Роман шагнул между женой и матерью.
— Хватит! Лариса, ты переходишь границы! Это моя мать, и я решаю, помогать ей или нет!
— На какие деньги? — переспросила Лариса. — У тебя нет денег, Роман! Ты не работаешь! Всё, что есть — моё!
Муж сжал кулаки, лицо исказилось от злости.
— Мы семья! Твоё — значит наше!
— Нет, — отрезала Лариса. — Не в этом случае. Я не позволю тебе и твоей матери паразитировать на мне.
Скандал разгорелся не на шутку. Роман кричал о семейных ценностях. Татьяна Львовна причитала о неблагодарности. Лариса стояла, сжав челюсти, и чувствовала, как внутри всё кипит.
Наконец жена устало махнула рукой.
— Всё. Мне надоело. Завтра ты, Роман, начинаешь искать работу. Серьёзно, не для галочки. А ты, Татьяна Львовна, прекращаешь тратить деньги на ерунду. Иначе я выгоню вас обоих.
Свекровь ахнула, схватилась за сердце.
— Ромочка, ты слышал? Она угрожает выгнать твою мать!
Роман обнял Татьяну Львовну за плечи, посмотрел на жену с укором.
— Лариса, ты зашла слишком далеко.
Жена не ответила. Развернулась и ушла в спальню. Хлопнула дверь, прислонилась к ней спиной. Всё. Терпение закончилось.
Утром Лариса проснулась от звонка. Незнакомый номер. Женщина нехотя взяла трубку.
— Алло?
— Здравствуйте, это нотариус Смирнова Анна Петровна. Вам необходимо приехать в нашу контору для получения наследства.
Лариса села на кровати. Наследство?
— Простите, какое наследство?
— От вашей двоюродной тётушки Елены Ивановны, — пояснила нотариус. — Она завещала вам денежные средства. Приезжайте, пожалуйста, сегодня к двум часам.
Лариса положила трубку, уставилась в пустоту. Тётушка Елена. Они виделись всего пару раз, когда Лариса была ребёнком. Женщина жила в другом городе, почти не общалась с родственниками. И вот завещала деньги.
В два часа Лариса сидела в кабинете нотариуса. Анна Петровна протянула документы.
— Елена Ивановна оставила вам три миллиона рублей. Деньги переведут на ваш счёт в течение недели, как только всё оформите.
Три миллиона. Лариса смотрела на бумаги и не могла поверить. Три миллиона рублей. Целое состояние.
Вечером жена вернулась домой в приподнятом настроении. Роман сидел на диване, Татьяна Львовна на кухне готовила ужин. Лариса прошла в гостиную, села в кресло.
— У меня новость, — сказала женщина.
Роман поднял взгляд от телефона.
— Какая?
— Я получила наследство. Три миллиона рублей.
Муж застыл, уставившись на жену. Из кухни донёсся грохот — Татьяна Львовна уронила что-то.
— Сколько? — переспросил Роман.
— Три миллиона, — повторила Лариса. — От двоюродной тётушки.
Свекровь влетела в гостиную, лицо раскраснелось.
— Три миллиона? Господи, какая удача! Ромочка, мы спасены!
Лариса нахмурилась. Мы спасены?
Роман вскочил с дивана, подошёл к жене.
— Это же замечательно! Теперь мы можем расслабиться, не переживать о деньгах!
— Я могу расслабиться, — поправила Лариса. — Это моё наследство.
Татьяна Львовна села напротив, взгляд стал хитрым.
— Лариса, но вы же семья. Конечно, деньги общие. Нужно их правильно распределить.
Жена откинулась на спинку кресла, посмотрела на свекровь.
— Распределить? Каким образом?
— Ну, например, — Татьяна Львовна заговорила быстрее, — можно переписать часть квартиры на Ромочку. Для справедливости. Или открыть совместный счёт. Вы же понимаете, что муж должен чувствовать себя равноправным.
Лариса усмехнулась. Вот оно что. Не успела получить деньги, как уже начались претензии.
— Татьяна Львовна, квартира куплена мной до брака. Она моя по закону. И деньги тоже мои. Наследство — личное имущество.
Свекровь поджала губы, во взгляде мелькнула злость.
— Как вы можете так говорить? Роман ваш муж! Вы должны делиться!
— Должна? — переспросила Лариса. — Почему я должна? Роман три месяца не работает. Вы три месяца живёте за мой счёт. Я одна обеспечиваю семью. И теперь вы хотите ещё и моё наследство?
Роман шагнул к жене, лицо напряглось.
— Лариса, мы семья. Конечно, деньги должны быть общими.
Жена поднялась с кресла, посмотрела мужу прямо в глаза.
— Нет, Роман. Это моё наследство. Моя квартира. Мои сбережения. Всё моё. Потому что я зарабатываю, а вы с матерью — тратите.
Татьяна Львовна вскочила, замахала руками.
— Какая несправедливость! Ромочка, ты слышишь? Она отказывается помогать семье!
— Помогать? — Лариса рассмеялась. — Я три месяца вас обоих содержу! Плачу за квартиру, еду, коммунальные! А вы тратите последние сбережения на косметику и украшения! И это я должна помогать?
Свекровь подошла ближе, ткнула пальцем в сторону Ларисы.
— Ты жадная! Бессердечная эгоистка! Ну как так можно… Три миллиона есть, а для семьи — ни копейки.
Лариса почувствовала, как что-то внутри оборвалось. Всё. Хватит. Она устала терпеть.
— Хватит жить за мой счёт! — выкрикнула Лариса. — Квартиру не перепишу, деньги не дам, а мамочку свою забирай и содержи сам!
Воцарилась тишина. Роман и Татьяна Львовна застыли, уставившись на жену.
— Что? — переспросил муж.
— Ты слышал, — Лариса скрестила руки на груди. — Я устала от вас обоих. Роман, ты три месяца сидишь дома, ищешь себя. Твоя мать тратит последние деньги на ерунду. А я должна всё это терпеть? Нет. Хватит.
Татьяна Львовна схватилась за сердце, опустилась на диван.
— Ромочка, защити мать! Она меня оскорбляет!
Роман шагнул к жене, лицо исказилось от злости.
— Как ты смеешь так говорить с моей матерью?!
— Очень просто, — отрезала Лариса. — Татьяна Львовна, собирайте вещи. Завтра хочу видеть вас за пределами моей квартиры.
Свекровь ахнула, закрыла лицо руками.
— Она выгоняет меня! Боже, какая жестокость!
Роман подошёл вплотную к жене, сжал кулаки.
— Ты не имеешь права выгонять мою мать!
— Имею, — спокойно ответила Лариса. — Это моя квартира. Я решаю, кто здесь живёт. И ты, Роман, тоже можешь собирать вещи. Я подаю на развод.
Муж отшатнулся, будто получил пощёчину.
— На развод? Из-за денег?
— Не из-за денег, — возразила Лариса. — Из-за того, что ты не уважаешь меня. Позволяешь матери командовать в моей квартире. Сам не работаешь и требуешь, чтобы я делилась наследством. Это не семья, Роман. Это паразитизм.
Татьяна Львовна всхлипнула, посмотрела на сына.
— Ромочка, она нас выгоняет! Что же нам делать?
Роман обернулся к матери, потом снова к жене.
— Лариса, ты не можешь так поступить! Мы муж и жена!
— Были, — поправила Лариса. — Завтра подаю заявление. А вы с Татьяной Львовной ищите новое жильё. У вас есть сутки.
Жена развернулась и ушла в спальню. Закрыла дверь, прислонилась к ней. Руки дрожали, сердце колотилось. Но облегчение было огромным. Наконец-то она сказала то, что копилось месяцами.
Роман и Татьяна Львовна пытались давить на Ларису всю ночь. Стучали в дверь спальни, умоляли передумать, обвиняли в жадности и бессердечии. Но жена была непреклонна. Утром она вышла из спальни, прошла мимо заплаканной свекрови и мрачного мужа, собрала документы и ушла на работу.
По дороге зашла в юридическую консультацию. Адвокат выслушал ситуацию, кивнул.
— Квартира куплена до брака — ваша собственность. Наследство тоже личное имущество, не подлежит разделу. Муж не имеет на это прав. Делятся только совместные накопления.
Лариса кивнула, чувствуя, как напряжение спадает. Всё правильно. Закон на её стороне.
Вечером, вернувшись домой, женщина обнаружила, что Роман и Татьяна Львовна никуда не делись. Сидели в гостиной, лица мрачные.
— Вот держи свою долю и выметайся. Я не хочу иметь с тобой ничего общего.
— Мы не уйдём, — заявил Роман. — Ты не имеешь права нас выгонять.
Лариса достала телефон, набрала номер.
— Алло, полиция? Мне нужна помощь. В моей квартире находятся люди, которых я просила покинуть жильё.
Роман побледнел, вскочил с дивана.
— Ты звонишь в полицию?!
— Да, — кивнула Лариса. — Это моя квартира, и я имею право решать, кто здесь находится.
Татьяна Львовна заплакала, схватилась за сердце. Роман метался по комнате, не зная, что делать. Через полчаса приехали полицейские. Выслушали обе стороны, проверили документы на квартиру.
— Жильё принадлежит гражданке Ларисе, — констатировал старший сержант. — Вы обязаны покинуть квартиру.
Роман и Татьяна Львовна собрали вещи под надзором полицейских. Свекровь всхлипывала, муж молчал, сжав челюсти. Наконец они вышли, таща чемоданы. Лариса закрыла за ними дверь.
Тишина. Женщина прошла в гостиную, опустилась на диван. Всё. Они ушли. Квартира снова принадлежит только ей.
Развод оформили через месяц. Роман пытался через суд отсудить часть денег и квартиры. Нанял адвоката, подал иск. Утверждал, что вкладывался в ремонт, помогал материально. Но доказательств не было. Квартира была куплена до брака, все чеки и документы на имя Ларисы. Наследство — личное имущество, не подлежащее разделу.
Суд вынес решение в пользу Ларисы. Роман и Татьяна Львовна остались ни с чем. После заседания свекровь подошла к бывшей невестке, лицо исказилось от злости.
— Ты умрешь от одиночества! — прошипела Татьяна Львовна. — Никому ты такая жадная и холодная будешь не нужна!
Лариса спокойно посмотрела на свекровь.
— Вряд ли. Но лучше одной, чем с вами.
Развернулась и ушла. Больше никогда не видела ни Романа, ни Татьяну Львовну.
Прошло пять лет. Лариса стояла на детской площадке, наблюдая, как дочка катается на качелях. Рядом муж Андрей толкал сына на карусели. Семья. Настоящая, счастливая семья.
Лариса улыбнулась, вспомнив слова Татьяны Львовны после суда. Ни разу за пять лет не пожалела о разводе с Романом. Жизнь без него и его матери стала легче, спокойнее, счастливее.
На наследство Лариса купила трёхкомнатную квартиру в хорошем районе. Вышла замуж за Андрея, родила двоих детей. Работала, строила карьеру, радовалась жизни. Без упрёков, без паразитов на шее, без постоянных требований делиться.
Андрей подошёл, обнял жену за плечи.
— О чём задумалась?
— Да так, — Лариса прислонилась к мужу. — Вспомнила прошлое.
— Жалеешь о чём-то?
Женщина посмотрела на детей, на мужа. Покачала головой.
— Нет. Ни о чём не жалею.
И это была правда. Решение выгнать Романа и Татьяну Львовну было лучшим в её жизни. Оно освободило место для настоящего счастья, настоящей семьи, настоящей любви. Без манипуляций, без паразитизма, без бесконечных требований отдать последнее ради чужих прихотей.
Дочка соскочила с качелей, подбежала к родителям.
— Мама, пойдём домой? Я проголодалась!
Лариса взяла дочку за руку, улыбнулась.
— Конечно, солнышко. Пойдём.
Семья направилась к дому. К их дому, где было тепло, уютно и спокойно. Где никто не вторгался в личные границы, не требовал невозможного, не обвинял в жадности за желание сохранить своё. Где была любовь, уважение и поддержка. Настоящая семья.
