Карина сидела на диване в их тесной однокомнатной квартире на окраине, укачивая шестимесячную Софию. Девочка капризничала весь день, то ли зубы начинали резаться, то ли просто устала от духоты. За окном шумела стройка нового дома, постоянный грохот не давал малышке нормально спать. Карина устало прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на дыхании дочери.
Они с Вадимом женаты три года. Поженились по любви, без особой помпы, скромно расписались в ЗАГСе. Сняли эту однушку сразу после свадьбы, планировали копить на свою квартиру. Карина находилась в декретном отпуске уже седьмой месяц и получала мизерное пособие по уходу за ребёнком. Всего одиннадцать тысяч рублей в месяц. На эти деньги едва хватало на подгузники для Софии.
До рождения дочери жизнь была совсем другой и радостной. Вадим работал программистом в небольшой IT-компании, зарабатывал около восьмидесяти тысяч рублей ежемесячно. Карина трудилась дизайнером в рекламном агентстве с зарплатой в пятьдесят тысяч. На два дохода они жили вполне комфортно и счастливо.
Ходили по выходным в кино и рестораны, ездили в отпуск на море каждое лето, откладывали понемногу на первоначальный взнос по ипотеке. Планировали купить двушку в новостройке через пару лет. Карина мечтала о просторной кухне и отдельной детской комнате для будущего ребёнка. Копилка медленно, но уверенно росла.
После рождения Софии всё изменилось кардинально и бесповоротно. Карина ушла в декрет, доход семьи сократился почти вдвое. Но расходы только выросли многократно. Детское питание, подгузники, одежда для растущей малышки, витамины, регулярные визиты к педиатру. Деньги утекали сквозь пальцы как вода.
Тамара Григорьевна, мать Вадима, жила в двухкомнатной квартире с младшей дочерью Эллой в другом районе города. Свекровь не работала уже целых пять лет подряд, постоянно ссылаясь на проблемы со здоровьем. То давление скачет, то суставы болят, то голова кружится.
Карина замечала, что Тамара Григорьевна при этом прекрасно ходила в театры с подругами, ездила на дачу к знакомым, часами гуляла по торговым центрам. Но на работу устроиться никак не могла найти подходящее место.
Элла училась на четвёртом курсе престижного университета на платном отделении. Девушка изучала международные отношения, мечтала о карьере дипломата. Стоимость обучения составляла двести тысяч рублей в год. Деньги немалые, особенно для семьи, где работает только один человек.
С самого момента женитьбы Вадим исправно переводил матери ровно тридцать тысяч рублей ежемесячно на жизнь. Деньги уходили на продукты, коммунальные услуги, лекарства для Тамары Григорьевны. Кроме того, он полностью оплачивал обучение младшей сестры Эллы.
Двести тысяч в год раскладывались на ежемесячные платежи примерно по семнадцать тысяч рублей. Итого около сорока семи тысяч уходило из зарплаты Вадима до того, как деньги попадали в семейный бюджет.
Вадим искренне считал своим священным долгом поддерживать мать и сестру материально. Он говорил, что мать вырастила его одна после смерти отца, много вложила в его образование. Теперь его очередь заботиться о семье.
— Я не могу их бросить, — повторял он каждый раз, когда Карина пыталась заговорить о деньгах. — Они же родные люди. Мама столько для меня сделала.
До рождения Софии Карина особо не возражала против помощи семье мужа. Они жили на две зарплаты, денег хватало на всё. Вадим мог свободно распоряжаться своими заработанными деньгами, помогать кому хотел. Карина понимала важность семейных связей.
Она сама выросла в дружной семье, где всегда помогали друг другу. Её родители поддерживали бабушку, старшая сестра помогала младшему брату с учёбой. Семейные ценности были для Карины не пустым звуком.
Но после рождения дочери финансовая ситуация их собственной семьи резко и кардинально изменилась. Осталась только одна зарплата Вадима на троих человек. Денег стало катастрофически не хватать даже на самое необходимое.
Карина пыталась экономить на себе. Перестала покупать новую одежду, красить волосы в салоне, пользоваться косметикой. Донашивала старые вещи, стриглась дома сама перед зеркалом.
Но Вадим упорно продолжал переводить матери и сестре абсолютно те же суммы после рождения Софии. Тридцать тысяч матери ежемесячно, семнадцать тысяч на обучение Эллы каждый месяц. Итого сорок семь тысяч рублей вылетало из восьмидесяти без остатка. Ни копейкой меньше, чем было до рождения дочери.
На семью из трёх человек оставалось примерно тридцать пять тысяч после всех переводов родственникам. Из них двадцать тысяч уходило на аренду квартиры, пять тысяч на коммунальные платежи и интернет. Оставалось ровно десять тысяч на еду, одежду, лекарства, детские нужды на целый месяц для троих.
Карина пыталась выкручиваться как только могла придумать. Покупала детское питание самое дешёвое в ближайшем дискаунтере, подгузники по акциям большими упаковками впрок, одежду для быстро растущей Софии брала у знакомых б/у или на распродажах. Готовила простые супы на целую неделю вперёд, жёстко экономила на мясе и свежих фруктах. Сама ходила в старых обносках третий год подряд.
Она несколько раз пыталась осторожно попросить мужа временно сократить помощь его семье хотя бы до окончания её декретного отпуска. Объясняла максимально спокойно и разумно, что им физически не хватает денег на качественное детское питание и достаточное количество подгузников для собственной маленькой дочери.
— Вадим, ну пойми, нам действительно очень тяжело, — говорила Карина однажды вечером, показывая мужу пустой кошелёк. — До зарплаты ещё неделя, а у нас закончились подгузники. София ест прикорм, нужно покупать овощи, кашу. Может, попросишь маму пока потерпеть?
— Я не могу бросить мать и сестру, — категорично отрезал Вадим, даже не поднимая глаз от ноутбука. — У мамы здоровье плохое, ей нужны лекарства. Элла учится, я не могу оставить её без денег.
— Но у нас самих ребёнок! Наша дочь! — не выдержала Карина.
— Вот и выходи на работу, — пожал плечами муж. — Декрет можно прервать в любой момент.
Карина замолчала. София ещё совсем маленькая, на грудном вскармливании. Как она может выйти на работу? С кем оставить полугодовалого ребёнка?
Она попробовала объяснить это мужу, но он не хотел слушать. Развернулся и ушёл в ванную, демонстративно хлопнув дверью.
Тамара Григорьевна регулярно звонила сыну с настойчивыми просьбами о дополнительных деньгах сверх обычных переводов. Свекровь жаловалась на невероятную дороговизну продуктов в магазинах, лекарств в аптеках, коммунальных услуг.
— Вадимушка, родной, выручи маму, — просила она жалобным голосом в трубку. — У меня опять давление скакнуло, врач выписал новое лекарство. Стоит три тысячи упаковка, а мне нужно на месяц две. Совсем денег не осталось.
Вадим каждый раз находил возможность помочь матери из семейного бюджета. Переводил то две тысячи, то пять, то семь. Карина узнавала об этом случайно, увидев уведомление на телефоне мужа.
Однажды в середине месяца она обнаружила, что на карте осталось всего триста рублей. А ведь зарплату Вадим получил только неделю назад.
— Куда делись деньги? — спросила она, пытаясь сохранять спокойствие.
— Маме перевёл, — буркнул Вадим. — У неё холодильник сломался, нужно было купить новый.
— Восемь тысяч? На холодильник? — ошалело переспросила Карина. — А на что нам жить?
— Как-нибудь проживём, — отмахнулся муж.
Элла, младшая сестра Вадима, часто просила брата купить ей новую модную одежду, дорогую косметику известных брендов или последние модели гаджетов. Девушка объясняла это тем, что должна выглядеть достойно среди одногруппников из богатых семей.
— Вадик, все девочки в универе ходят в брендовых вещах, — ныла она в телефон. — А я как нищенка! Мне стыдно! Купи мне хоть куртку нормальную, ну пожалуйста!
Вадим неизменно соглашался, отказывая при этом собственной дочери даже в новых игрушках. София играла старыми погремушками, которые Карина брала у знакомых. Никаких развивающих ковриков, мобилей на кроватку, музыкальных игрушек.
— Ей ещё рано, — говорил Вадим, когда Карина показывала ему что-то в магазине. — Вырастет, тогда купим.
Но сестре на новую сумку за пятнадцать тысяч он находил деньги моментально. Карина молчала, сжимая кулаки. Что она могла сделать? Это его зарплата, его решения.
Однажды Карина набралась смелости и попросила мужа купить Софии развивающий коврик за три тысячи рублей. Она видела такой у подруги, малыш с восторгом играл с подвесными игрушками, трогал разные текстуры. Врач рекомендовал развивать мелкую моторику.
— Вадим, посмотри какой коврик, — показала она на экране телефона. — Всего три тысячи. Для Софии очень полезно, там разные развивающие элементы.
— Сейчас нет свободных денег на такие покупки, — отрезал муж, даже не взглянув. — Потерпи до следующего месяца.
Карина расстроилась, но промолчала. На следующий день, взяв телефон Вадима позвонить маме, она случайно увидела уведомление о переводе. Пять тысяч рублей отправлены Элле с комментарием «на новую сумку».
Руки задрожали. Пять тысяч. Его сестре на сумку. А собственной дочери на развивающий коврик за три тысячи якобы нет денег.
Карина вернула телефон мужу молча. Горло сжалось от обиды. Но она снова промолчала. К чему скандалы? Всё равно ничего не изменится.
Но терпение Карины всё-таки лопнуло через неделю. Она попыталась серьёзно поговорить с мужем о приоритетах в расходах семьи. Дождалась вечера, когда София уснула, села напротив Вадима за стол.
— Нам нужно обсудить наши финансы, — начала она твёрдо. — Я понимаю, что ты помогаешь маме и сестре. Но у нас теперь свой ребёнок. Наша собственная дочь должна быть на первом месте, ты согласен?
— О чём ты вообще? — поднял глаза Вадим раздражённо. — Я всё делаю для семьи.
— Ты переводишь почти половину зарплаты матери и сестре, — спокойно перечислила Карина. — Тридцать тысяч маме, семнадцать на обучение Эллы. На нас троих остаётся тридцать пять тысяч, из которых двадцать уходит на аренду жилья.
— И что? Я должен бросить мать и сестру?
— Я прошу не бросить, а временно сократить помощь, — объяснила Карина. — Пока я в декрете. Потом, когда выйду на работу, вернёшь к прежним суммам.
Вадим резко встал из-за стола.
— Ты вообще не понимаешь важности семейных ценностей, — бросил он с презрением. — Для тебя только деньги важны.
Через несколько дней Тамара Григорьевна приехала в гости к молодым без предупреждения. Свекровь окинула критическим взглядом их тесную однушку, поморщилась.
— Как вы тут живёте втроём? — возмутилась она громко. — Тут же не развернуться! Моя внучка живёт в совершенно неподобающих условиях! Ребёнку нужно пространство, свежий воздух!
Карина прикусила губу. Хотелось ответить, что на просторную квартиру у них нет денег, потому что половина зарплаты Вадима уходит именно Тамаре Григорьевне. Но она сдержалась.
— Мы пока снимаем, копим на свою, — вежливо ответила она.
— Копите? — фыркнула свекровь. — Да когда вы накопите на таких зарплатах? Вадим, ты что, не можешь обеспечить семью нормальным жильём?
Она развернулась к сыну требовательно.
— Снимите квартиру побольше немедленно! Или вообще купите! Возьмите ипотеку! Нельзя же растить ребёнка в такой конуре!
Вадим промолчал, опустив глаза. Тамара Григорьевна продолжала причитать ещё полчаса, потом уехала недовольная.
Вадим пришёл домой поздно вечером мрачнее тучи после очередного разговора с матерью о необходимости улучшить жилищные условия. Швырнул сумку в угол, тяжело опустился на диван.
Карина вышла из комнаты, где только уложила Софию спать.
— Что случилось? — тихо спросила она.
— Мать права, — вдруг выпалил Вадим обвиняющим тоном. — Мы живём в дыре. Ребёнку негде нормально развиваться. А всё потому что ты сидишь дома и не зарабатываешь ни копейки!
Карина опешила.
— Что? Я в декрете, ухаживаю за нашей дочерью…
— Декрет! — перебил он, повышая голос. — Отличная отговорка ничего не делать! Из-за тебя я не могу обеспечить семью нормальным жильём! Из-за твоего сидения дома на шее!
— Нашей дочери шесть месяцев, — попыталась объяснить Карина, чувствуя, как подступают слёзы. — Она на грудном вскармливании. Я не могу просто взять и выйти на работу.
— Можешь! Ещё как можешь! — рявкнул Вадим.
Он вскочил с дивана, завёлся окончательно.
— Сегодня же выходишь из декрета и ищешь работу! — заорал муж не своим голосом, тыча пальцем в сторону Карины. — Маме и сестре не хватает моей зарплаты! Им нужна помощь! А ты тут сидишь, ничего не делаешь!
Карина отшатнулась, не веря своим ушам. Маме и сестре не хватает? А как же их собственный ребёнок?
— Что ты сейчас сказал? — медленно переспросила она.
— То и сказал! — не унимался Вадим. — Я один кручусь, зарабатываю на всех! А тебе только дай повод ничего не делать! Завтра же начинаешь искать работу, понятно?
— У нас грудной ребёнок, — напомнила Карина, стараясь говорить спокойно. — Ей всего полгода.
— И что? Найди работу с гибким графиком. Или удалёнку. Мне плевать. Но ты должна зарабатывать. Немедленно!
Он требовал, чтобы Карина прямо завтра начала рассылать резюме, искать вакансии, выходить на работу.
— Хорошо, допустим я найду работу, — сказала Карина, глядя мужу прямо в глаза. — С кем ты предлагаешь оставить полугодовалого ребёнка на восемь часов в день?
Вадим на секунду задумался, потом пожал плечами.
— Можно нанять няню. Или попросить мою мать присматривать за внучкой несколько раз в неделю. Она справится.
Карина рассмеялась истерически.
— Няню? На что нанять? У нас же денег нет! А твою мать я категорически отказываюсь просить о помощи. Она и так живёт на твою зарплату, ещё и за внучкой бесплатно следить будет?
— Ну тогда ищи ясли или садик, — отмахнулся Вадим.
— В шесть месяцев? — не поверила Карина. — Ты вообще в своём уме? София ещё даже не сидит толком! Она на грудном вскармливании! Я не могу и не буду доверять дочь чужим людям в таком возрасте!
— Значит не хочешь помогать семье, — констатировал муж холодно. — Только эгоистичные интересы.
Вадим продолжал упорно настаивать вечер за вечером, обвиняя жену в эгоизме и категорическом нежелании помочь семье выбраться из финансовой ямы. Он говорил, что его мать и сестра тоже семья и остро нуждаются в постоянной поддержке.
— Ты думаешь только о себе, — бросал он с укором. — Тебе плевать на моих родных. Мама столько для меня сделала, вырастила одна. Элла учится, ей нужна помощь. А ты хочешь, чтобы я их бросил!
— Я не прошу бросить! — в сотый раз повторяла Карина. — Я прошу уменьшить помощь временно! Пока наша дочь совсем маленькая!
— Это одно и то же, — отрезал Вадим. — Ты хочешь, чтобы мать экономила на лекарствах. Чтобы Элла бросила университет.
Карина поняла окончательно и бесповоротно, что для мужа она и их общая дочь стоят на втором месте после его матери и сестры. Он готов оставить собственного ребёнка без необходимого, лишь бы угодить Тамаре Григорьевне.
Он не видел проблемы. Искренне считал правильным содержать мать и сестру в ущерб собственной семье.
После очередного скандала Карина не выдержала. Руки тряслись, когда она набирала номер матери. Рассказала о ситуации в семье сквозь слёзы. Мать выслушала молча, потом твёрдо сказала:
— Собирайся. Папа завтра приедет за вами.
Отец Карины приехал на следующий день рано утром. Высокий, седой мужчина с добрыми глазами. Он крепко обнял дочь, взял внучку на руки.
— Поедете к нам, — сказал он спокойно. — У нас просторная трёхкомнатная квартира. Комната для тебя готова, кроватку Софии поставим.
Родители Карины жили в соседнем районе, в просторной квартире с ремонтом. Мать уже на пенсии, с радостью поможет с внучкой. Отец ещё работает, но дома бывает вечерами.
Карина кивнула благодарно. Другого выхода у неё не было. Вадим не собирался меняться.
Карина молча собрала вещи для себя и дочери в большую дорожную сумку. Подгузники, одежда для малышки, бутылочки, любимые игрушки. Важные документы, свои платья, косметичка. Вадим сидел на диване, равнодушно смотрел в телефон, демонстративно делая вид что ничего не происходит вокруг него.
— Я уезжаю к родителям, — сказала Карина спокойно, застёгивая сумку. — Вернусь только тогда, когда ты научишься правильно расставлять приоритеты. Когда поймёшь, что твоя собственная дочь важнее твоей сестры и матери.
— Как хочешь, — равнодушно пожал плечами Вадим, не отрываясь от яркого экрана. — Сама вернёшься через пару дней на коленях.
Карина покачала головой. Он так ничего и не понял до конца. Взяла Софию на руки, подхватила тяжёлую сумку. Отец помог донести вещи до машины во дворе.
Вадим остался один в съёмной однокомнатной квартире на окраине. Он продолжал исправно переводить матери тридцать тысяч рублей ежемесячно, аккуратно оплачивать обучение сестры. Теперь вся его зарплата полностью уходила родственникам.
Но он потерял собственную семью безвозвратно. Жену, которая искренне любила его и всегда поддерживала. Дочь, которая только начинала узнавать отца. Потерял из-за элементарной неспособности вовремя сказать матери и сестре твёрдое «нет». Из-за неумения защитить тех, кто действительно в нём нуждался больше всех.
