Андрей метался по спальне, собирая чемодан с важностью истинного бизнесмена.
Супруга пила утренний кофе и внимательно наблюдала за мужем, стараясь понять, что именно в его поведении заставляло ее внутренне напрягаться.
— Это же надо! Как неожиданно нарисовалась срочная командировка в Екатеринбург! — бросил он, не поднимая глаз. — Новые поставщики какао-бобов решили не давать мне спокойной жизни. Нужно лично их проверить. Ведь качество — мое все!
За пятнадцать лет брака Катя выучила интонации мужа наизусть. Сейчас Андрей говорил слишком быстро, слишком четко. Как будто репетировал эти слова заранее.
— Сколько там пробудешь? — спросила жена, делая глоток кофе.
— Неделю. Может чуть дольше. Переговоры — дело непростое. Ты же знаешь!
Супруг застегнул чемодан и наконец посмотрел на Катю. В его взгляде было что-то странное: не то вина, не то торжество. Женщина почувствовала, как внутри что-то сжалось.
— Ладно, поехал! А то опоздаю на самолет, — Андрей подхватил сумку и направился к двери.
Катя пошла за ним. Он накинул куртку, по привычке проверил карманы, взял ключи. И снова этот прощальный взгляд… как будто запоминал ее.
— Ну, я побежал, — промолвил супруг и неожиданно чмокнул ее в щеку. Первый раз за последние месяцы.
Дверь захлопнулась.
Женщина осталась стоять в тишине пустой квартиры. Что-то было не так. Андрей уезжал в командировки регулярно, но никогда не прощался так… тревожно.
Она тут же набрала номер своей помощницы.
— Марина, я сегодня не приду на работу. Плохо себя чувствую. Перенеси все встречи на завтра.
— Конечно, Екатерина Владимировна. Выздоравливайте.
Катя отключила телефон и огляделась по сторонам.
Пустая квартира давила тишиной. Женщина попыталась заняться домашними делами: разобрала белье, протерла пыль, даже начала готовить борщ, хотя есть его было некому.
Но тревога не отпускала. Росла, как опухоль, заполняя все свободное пространство в голове.
Может она параноит? Может просто устала от монотонности семейной жизни и придумывает проблемы на пустом месте?
Но воспоминание о разговоре, который супруга случайно подслушала вчера в офисе, не давало покоя. Андрей и Лена что-то планировали.
А тот непонятный звонок от Иры про странное поведение мужа в банке…
Все было слишком запутанно!
Катя включила телевизор, но не смогла сосредоточиться на фильме. Мыла посуду и роняла тарелки. Пылесосила и забывала, какую комнату уже убрала.
В половине третьего зловеще завибрировал телефон.
Пришло сообщение от Андрея. Фотография…
Салон самолета. Два лица и страстный поцелуй. Андрей и Лена, их секретарша… длинноногая блондинка, которая полгода назад устроилась в их компанию «Сладкий мир» с безупречным резюме и горящими от амбиций глазами.
Под фото была подпись: «Прощай, клуша! Ты осталась ни с чем!»
Катя медленно опустилась на диван. Телефон выскользнул из рук и упал на ковер. До последнего она надеялась, что ей все показалось, что она придумала измену на пустом месте, что тревога была ложной.
Но вот оно… фото с издевательской подписью.
Пятнадцать лет брака, пятнадцать лет совместного дела рухнули в одно мгновение.
Катя сидела на диване и смотрела в одну точку.
Постепенно шок сменялся воспоминаниями: яркими, болезненными, как соль на открытой ране.
Пятнадцать лет назад она была совсем другой: амбициозная выпускница экономического факультета, дочь успешного кондитера, влюбленная в серьезного парня-технолога. Андрей тогда работал на большой фабрике, разбирался в производстве как никто другой и мечтал о собственном деле.
— Мы создадим империю сладостей! — говорил он, целуя ее после объявления помолвки. — Ты — мозг операции, я — руки. Идеальная команда!
Отец благословил союз и подарил им филиал семейной корпорации. Это была маленькая фабрика на окраине города с пятью работниками и устаревшим оборудованием.
Но у молодых супругов были планы размером с небоскреб.
Первые годы они пахали как проклятые.
Катя изучала рынок, искала клиентов, договаривалась с поставщиками. Андрей дни и ночи проводил в цехах, совершенствовал рецептуры, контролировал каждую партию продукции. Их эклеры получались воздушными как облако, торты — произведениями искусства, а шоколад таял во рту, оставляя послевкусие праздника.
За пять лет они выросли до тридцати сотрудников. За десять открыли собственную сеть кондитерских. За пятнадцать собрали сто двадцать миллионов на семейном счете и заработали репутацию лучших кондитеров в регионе.
Все эти годы Андрей был идеальным мужем. Никогда не лез в финансы, доверял ей полностью.
«У тебя талант к цифрам, — говорил он. — А я лучше тесто месить буду».
Поэтому звонок Иры месяц назад сильно удивил женщину.
— Катя, не знаю, стоит ли говорить, — неуверенно произнесла подруга. — Но Андрей приходил к нам в банк. Расспрашивал про ваш общий счет очень детально.
— Чем именно интересовался?
— Ну, кто может снимать деньги со счета, какие лимиты, нужно ли согласие второго владельца для крупных операций. Я объяснила, что счет общий, но любой из вас может распоряжаться средствами самостоятельно. Он очень внимательно все записывал.
— Странно, — призналась Катя. — Он обычно финансами не интересуется.
— А еще личный счет открыл. Говорит, для мелких хозяйственных расходов. Но зачем тогда про общий счет спрашивал?
Тогда Катя отшутилась, сказала, что муж, наверное, решил больше участвовать в семейном бюджете. Но осадок остался. За все годы брака Андрей ни разу не проявлял интереса к их накоплениям. Зарплату получал, тратил на свои нужды, а глобальными финансами не занимался.
Но вчера его поступку нашлось объяснение…
Катя задержалась на фабрике, хотела проверить новую партию мармелада.
Возвращаясь за сумкой, она услышала голоса из кабинета Андрея. Дверь была приоткрыта, горел свет.
— Билеты я уже купил, — говорил муж. — Завтра утром вылетаем. Только мне нужно день-два, чтобы все финансовые вопросы решить.
— А она не заподозрит? — это была Лена. Ее голос звучал взволнованно.
— Катька? — Андрей засмеялся. — Она же меня святым считает. Думает, я только о производстве и забочусь. Всегда мне доверяла. Какие подозрения? Не глупи.
— Но сто двадцать миллионов — это же огромные деньги…
— Именно! Представь, какая жизнь нас ждет! Купим домик где-нибудь у моря, откроем небольшое кафе. Будем печь круассаны для туристов и заниматься любовью до рассвета.
Катя прислонилась к стене. Сердце колотилось предательски громко.
— А если она попытается тебя найти?
— Да найти-то найдет, наверное. Но деньги уже будут потрачены. А что она сделает? Разведется и забудет. У нее же папочка богатый, не пропадет.
Лена хихикнула.
— Ты ужасный, Андрюша.
— Я свободный. Наконец-то.
Катя тихо вышла из здания и долго сидела в машине, переваривая услышанное.
Значит так…
Пятнадцать лет брака, совместное дело, общие мечты — все это можно обнулить ради молодой секретарши и легких денег.
Сейчас, глядя на фотографию в телефоне, она понимала: все пазлы сложились в четкую картину.
Андрей планировал опустошить их общий счет, перевести деньги на личный и скрыться с лю бов ни цей. Наивная жена даже не догадается, пока не станет слишком поздно.
Но он не учел одну важную деталь.
Женщина поднялась с дивана и взяла телефон. Руки дрожали, но не от слез — от злости. Холодной, расчетливой ярости, которая проясняла мысли лучше крепкого кофе.
Первым делом она набрала Ирину.
— Катька, привет! Какой неожиданный звонок! — подруга ответила сразу. — Как дела?
— Привет. Дела не очень, но об этом потом. Ира, помнишь, месяц назад ты рассказывала про Андрея? — Катя говорила медленно, но четко. — Мне нужна услуга. Большая.
— Слушаю.
— Заблокируй наш общий счет. Прямо сейчас.
— Что? Катя, ты серьезно?
— Более чем. Сделай так, чтобы для любых операций требовалось мое личное согласие. Можешь?
— Технически могу, но… — Ира замолчала. — А что случилось?
— Скоро узнаешь. Сделаешь?
— Конечно. Дай полчаса.
Женщина отключила телефон и впервые за день улыбнулась. Улыбнулась хищно, как акула, учуявшая кровь.
Андрей всегда считал ее мягкой, податливой.
«Катька у меня добрая, — любил он говорить знакомым. — Мухи не обидит».
Но он забыл, чья кровь течет в ее жилах. Ее дед начинал бизнес в лихие девяностые, когда доброта была роскошью, которую не мог позволить себе никто. Отец продолжил дело, превратив маленькую пекарню в региональную империю. И она, их единственная наследница, умела быть не менее жесткой, когда того требовали обстоятельства.
Просто раньше эти обстоятельства не возникали.
Зазвонил телефон.
— Готово! — довольно сказала Ирка. — Счет заблокирован для всех операций свыше десяти тысяч рублей. Разблокировать может только владелец при личном присутствии с паспортом.
— Спасибо. Должна тебе.
— Катя, а что…
— Потом все расскажу!
Следующие три дня тянулись целую вечность.
Екатерина ходила на работу, улыбалась сотрудникам, проводила планерки, но внутри у нее все кипело.
Она ждала.
Лена, конечно, тоже исчезла. Официально взяла отпуск «по семейным обстоятельствам».
Некоторые сотрудники переглядывались, шептались. Все понимали, что происходит, но молчали из вежливости.
А потом Андрей вернулся.
Катя услышала, как хлопнула входная дверь подъезда еще из кухни. Раздались тяжелые шаги по коридору, грохот чемодана, брошенного на пол. Муж появился в дверном проеме растрепанный, злой, с красными от недосыпа глазами.
— Ты… — Андрей показал на нее пальцем. — Ты что сделала?
Супруга сидела за кухонным столом с чашкой чая и спокойно смотрела на него. Удивительно спокойно.
— Привет, дорогой. Как командировка?
— Не строй из себя дуру! — рявкнул мужчина. — Что ты сделала со счетом?
— А что не так со счетом?
Андрей подошел ближе. Его лицо исказилось от ярости.
— Ты заблокировала его! Я не могу снять ни копейки! Ты… ты все знала!
— Знала что, Андрюша?
— Про Лену! Про нас!
Катя поставила чашку на стол и от души рассмеялась. Громко, искренне.
— Конечно, знала. Думаешь, я слепая? Думаешь, у меня нет друзей в банке?
Супруг побледнел.
— Значит ты специально… Ты нарочно дождалась, когда мы улетим, чтобы…
— Чтобы что? — женщина встала. — Чтобы помешать тебе украсть наши деньги? Деньги, которые мы зарабатывали вместе пятнадцать лет?
— Это не кража! — закричал он. — Это мои деньги тоже!
— И мои! — Катя с вызовом посмотрела на мужа. — Тогда что значит фотография с подписью «Ты осталась ни с чем!» Это что? Дружеский привет?
Андрей открыл рот, но ничего не сказал. Попался.
— Вот именно, — кивнула жена. — Ты планировал обчистить счет и исчезнуть. Оставить меня без копейки. Но не учел одну мелочь, дорогой.
— Какую?
— Я не так добра, как ты думал.
Супруг стоял посреди кухни, тяжело дыша. Катя видела, как в его голове лихорадочно крутятся мысли. Видимо, он искал выход, способ переломить ситуацию в свою пользу.
— Хорошо, — сказал он наконец, пытаясь взять себя в руки. — Допустим, я ошибся. Допустим, повел себя как дурак. Но мы же можем все обсудить по-взрослому? Я готов извиниться, готов все исправить.
Женщина смотрела на него с интересом этнографа, изучающего редкий вид насекомых.
— Исправить? И как же ты собираешься исправлять попытку кражи ста двадцати миллионов?
— Не кражи, а… — Андрей осекся, понимая, что загоняет себя в угол. — Я просто хотел начать новую жизнь.
— За мой счет. В буквальном смысле.
— Наш счет! — вспыхнул он. — Я тоже работал, тоже вкладывался в дело!
— Конечно, работал. Ты отличный технолог, Андрей. Возможно, даже лучший в городе. Но есть одна проблема.
Катя взяла со стола папку, которую приготовила заранее. Андрей проследил за ее движением настороженным взглядом.
— Видишь ли, после того как ты так романтично попрощался со мной фотографией, я решила провести внеплановую проверку производства, — она открыла папку и достала несколько документов. — Результаты очень интересные.
— Какую проверку? — в недоумении спросил супруг.
— Контроля качества. Твоя епархия, так сказать. Оказывается, последние полгода наша продукция выпускается с серьезными нарушениями технологии. Просроченные ингредиенты, некондиционное сырье, несоблюдение температурного режима.
— Это неправда! — Андрей сделал шаг вперед. — Я бы никогда…
— Я знаю, что это неправда, — спокойно перебила его Катя. — Знаю, что ты никогда не позволил бы выпускать некачественную продукцию. У тебя есть профессиональная честь, я это уважаю.
Мужчина растерянно моргал.
— Тогда зачем…
— А вопрос не в том, правда это или нет. Вопрос в том, что у меня есть документы, подтверждающие нарушения. Есть свидетели, готовые дать показания. Есть экспертизы, которые говорят, что директор по контролю качества халатно относился к своим обязанностям.
Катя положила документы на стол веером, как карты в покере.
— Понимаешь, к чему я веду?
Лицо Андрея медленно белело.
— Ты подделала документы?
— Я обеспечила себя страховкой. На случай, если мой любимый муж решит украсть наши сбережения и сбежать с секретаршей, — Катя улыбнулась. — Предусмотрительно, правда?
— Это… это шантаж!
— Это бизнес, дорогой. Ты пятнадцать лет думал, что я мягкотелая дурочка, которая только и умеет, что цифры складывать. Но забыл, что я дочь своего отца. А мой отец никогда мягкотелым не был.
Супруг опустился на стул. Катя поняла, что до него начал доходить масштаб катастрофы.
— Если эти документы попадут в Роспотребнадзор, фабрику закроют, — сказал он тихо.
— Ну что ты, не закроют. Максимум дадут штраф и потребуют заменить директора по контролю качества. А вот тебя, скорее всего, привлекут к уголовной ответственности. Халатность, повлекшая за собой… Сколько там дают за такое?
— До пяти лет, — прошептал Андрей.
— Вот именно. Но у тебя есть альтернатива.
Муж поднял на нее потухшие глаза.
— Какая?
— Ты добровольно отказываешься от всех претензий на совместно нажитое имущество. Также отказываешься от доли в бизнесе. Пишешь заявление об увольнении по собственному желанию. Я подаю на развод по обоюдному согласию. И мы расходимся мирно, без скандалов и судебных исков.
— А документы?
— Исчезают. Как будто их никогда не было.
Андрей сидел молча несколько минут. Катя не торопила его. Она знала, что выбора у него нет.
— И что мне останется? — спросил он наконец.
— Твоя квартира, которая была у тебя до брака. Машина. Личные вещи. И чистая репутация.
— Это немного за пятнадцать лет работы.
— Это больше, чем ничего за попытку кражи, — жестко ответила Катя. — Выбирай!
Андрей сидел неподвижно еще минут десять. Супруга внимательно наблюдала за ним. Она почти жалела его. Почти.
— Где документы? — спросил он наконец.
Катя достала из ящика стола готовые бумаги. Все было юридически выверено. Она готовилась к этому разговору три дня.
— Подписывай.
Андрей взял ручку дрожащими руками. Подпись под каждым документом давалась ему с видимым трудом.
— Лена знает? — спросила Катя, когда муж закончил.
— О чем?
— Что ты остался без денег.
Мужчина горько усмехнулся.
— Как только в банке сказали, что счет заблокирован, она вдруг вспомнила о срочных делах дома. Улетела первым же рейсом. Даже не попрощалась.
— Понятно. Значит любовь была не такая уж крепкая.
— Заткнись, — устало сказал он.
— Вещи можешь забрать завтра. Я буду на работе.
Андрей встал, собрал документы и направился к двери. На пороге он обернулся:
— Ты знаешь, я действительно думал, что ты добрая.
— Я и есть добрая, — ответила Катя. — Просто не глупая.
Дверь хлопнула, в квартире стало тихо.
Пятнадцать лет жизни закончились. Наверняка, она должна была чувствовать грусть, опустошение, сожаление. Но внутри была только странная легкость, как будто у нее с плеч сняли тяжелый рюкзак после долгого похода.
На следующий день она пришла на фабрику пораньше.
Сотрудники здоровались с ней настороженно: все понимали, что произошли серьезные изменения.
Лена не появлялась на работе уже неделю. Андрей уволился. Слухи, как всегда, опережали официальные объявления.
— Екатерина Владимировна, — подошла к ней ее помощница Марина. — Нужно искать нового директора по контролю качества?
— Да. Размести объявление на всех профильных сайтах. Требования знаешь.
— А… Андрей Викторович передавал, что заберет личные вещи сегодня после обеда.
— Хорошо. Пусть забирает.
В обед позвонила Ирка.
— Катька, ты жива? Что там у вас произошло?
— Развожусь.
— Серьезно? А я думала, вы помиритесь.
— Некоторые вещи простить невозможно. Увы. Кстати, спасибо тебе за помощь с блокировкой счета. Ты меня спасла.
— Всегда пожалуйста. А что теперь будешь делать?
Катя посмотрела в окно на цеха фабрики. Рабочие разгружали грузовик с мукой, в кондитерском цехе пекли торты на завтрашние заказы, упаковщицы складывали коробки с конфетами. Жизнь продолжалась.
— Работать буду. Развивать дело. У меня есть планы на расширение производства.
— А личная жизнь?
— А что личная жизнь? Мне сорок два года, я свободна, финансово независима и наконец-то знаю себе цену. Думаю, это неплохая стартовая позиция.
Вечером Катя ехала домой и думала о событиях последних недель.
Андрей хотел ее обмануть, украсть плоды их общего труда, оставить ни с чем. Но получил по заслугам. Остался сам ни с чем, если не считать старую квартиру и разбитые иллюзии.
А она?
Она сохранила бизнес, деньги, самоуважение. Поняла, что может быть жесткой, когда нужно защищать свои интересы. Научилась не доверять слепо, а проверять и перепроверять.
Справедливость восторжествовала. И это было только начало.
